style="font-size:15px;"> Всева в экспроприированных обносках поднялся по крутым ступенькам и для начала пококетничал с жандармами на входе, чуть позже обездвижил их той же пилкой для ногтей, после чего легко проник в святая святых – комнату допроса, где генерал с высунутым от усердия языком уже писал явку с повинной. Малярчука поразил вид пленного: тот сидел, ерзая на стуле, в спортивных ботинках, пристегнутых к горным лыжам, а те, в свою очередь, были прибиты гвоздями прямо к полу. То ли схомутали аккурат на трассе, то ли метод допроса такой, до сих пор неизвестно!
Несколько отработанных бросков из арсенала самбо с болевыми приемами на рычаг локтя в положении лежа, и семь стражников французского порядка рядком приютились на полу со сломанными суставами. Без фальшивой гуманности вытащил их наружу, где слепил из всех один общий клубок, обмотав с разных направлений стальным канатом от подъемника. Затем коротким толчком спустил с горы по склону вниз: пущай покатаются.
Дело почти сделано: генерал на свободе.
Высокий чин, очевидно, был в наркотическом угаре (вкололи какую-то хмельную бурдень для развязывания языка, но, не исключено, просто коньяк).
– Теперь в Центр, – выдохнул Всева.
Однако служивый несмотря на внешне выжатый вид засопротивлялся: велико было желание отгулять оплаченный отпуск, оплаченный серьезной валютой, которую ему посулили супостаты за разглашение ценных сведений. Всева меж тем не стал церемониться со сварливым руководством: оглушил двухтомным протоколом и слегка придушил носовым платком.
Минуту спустя Батумыч переоделся в привычную одежду и, загрузив генерала в багажник, в приподнятом настроении отправился обратно в Швейцарию в надежде успеть на званый ужин в посольстве.
Малярчук даже на радостях подобрал немецкого туриста, голосовавшего на трассе. Ничто не предвещало осложнений, поскольку, как считал Всева, сработано было на высочайшем профессиональном уровне. Как же он ошибался! И… буквально через полчаса Всева заметил погоню (см. пролог).
– Скоттини! – грязно выругался Малярчук по-итальянски. – Не добил мадам в бутике, и вот результат.
…Что было дальше вы уже знаете…
Судьба же освобожденного из вражеских застенков генерала (чтобы не было лишних вопросов) сложилась следующим образом… Когда Всева с рюкзаком, «фаршированным» Сидоревичем, объявился в посольстве, была уже глубокая ночь, сам пресс-атташе находился на завершающем раут ауте. Всеве достались лишь так, крошки с барского стола. Зная буйный характер «Старика», ему в посольстве сделали успокоительный летаргический укол и так, в сомнамбулическом состоянии, переправили в моторном отсеке воздушного лайнера в Геную, а далее траулером (прикопали генерала в улове рыбы) переправили в Россию на консервный завод, где извлекли в процессе первичной термической обработки на свет божий, а затем привели в надлежащий порядок. За все тяготы и «издевательства» (в основном, Малярчука) генерал
