на арене, чтоб держать равновесие. Ульяна несла. Сначала до яблони на краю деревни, потом до перелеска с березами, потом до леса, где можно отдыхать, выбрав дерево с крепкой веткой. И Веруня уверяла, что она может, как обезьяна, переправляться с дерева на дерево. Плечи – самое сильное у Ульяны, у Веруни – руки. Она и теперь, в свои пятьдесят четыре, делает висы – когда плечи ниже хвата.
Зять бабки Кристи, поджидающий со своим тракторком у ручья, обалдел, когда они – Веруня на плечах Ульяны – показались из-за деревьев. Правда, хохма. Веруня легкая, а Ульяна сильная. В деревне дивились: как это, родня, а непохожие? Веруня – маленькая и чернявая, вишенная, Ульяна – дородная, как спелая груша.
…Да, батожье и голбец могли быть в подсознании Веруни только из Лычкова.
А может, все же сон – вещий? Может, зачем-то ей нужен сейчас тот неудачный опыт отделения от государства?
2
Первого числа Веруня пролонгировала вклад и опять внесла двадцать тысяч. И Оля, личный Веруни менеджер, – беременная на большом, скоро в декрет, сроке, – как обычно, сделала Веруне комплимент за то, что умеет высчитывать проценты по вкладу с высокой точностью.
Сейчас Оля занята. Администратор, увидев в руках у Веруни договор «ДеШели», предложила другого менеджера, но Веруня сказала, что подождет. Ей хочется увидеть недоумение Оли, знающей о ее крепком финансовом положении.
– Какой кредит, вы ж понимаете, Оля? – готовит Веруня фразу. – Ведь нет у меня другой проблемы с деньгами, кроме как их сберечь.
Оля заметила ее и дала знать, что скоро-скоро. Веруня смотрит, как Оля работает с полной яркой женщиной (продавщица? повар?), хотящей кредит. На пухлом лице Оли мелькнет на миг желание вчувствоваться в жизнь внутри собственного живота, но потом опять все внимание к делу. Веруня не понимает, почему она улавливает эти неявные отношения. Даже думает, не вредно ли ребенку нерожденному, что в мыслях мать не с ним…
…Оля, узнав, по какому поводу Веруня, сдержала недоумение, будто тормоз какой-то в себе включила. Она сразу вернула договор купли-продажи, сказав: «Это не к нам».
– Значит, кредитный и купли-продажи не связаны? – спросила Веруня. – Правильно я поняла?
Оля, набирая данные договора, ответила:
– Мы здесь только с кредитным.
– И что, у меня действительно кредит? – спросила Веруня. – Ведь вы же понимаете, Оля? Ведь понимаете?
Оля смотрит в экран монитора. А Веруня не может видеть, что там на экране. Ей воображается, что у монитора есть хвост, который оканчивается где-то в главном офисе (в Москве). И по хвосту на монитор идет передача сигналов, и Оля вчитывается, как будто надо расшифровывать, – даже губами чуть шевелит. Веруня едва удерживается, чтоб не вскочить и не пойти на ее место.
– Так
