пункты, сколько состоит на учёте, сколько присутствует, кого нет и так далее, он опять выдержал паузу.
– А теперь, товарищи присутствующие, собственно повестка. Первым и главным вопросом у нас стоит вот что, – это «Персональное дело Антонины Геннадьевны Прохоровой», вторым вопросом у нас значится «Отчёт ответственного за массовые мероприятия Толоконникова», ну и третьим вопросом – это «Приём в члены». Если есть какие вопросы, предложения, дополнения, я слушаю.
– Да какие там вопросы, давай уже по первому докладывай, ждать уж мочи нет, шибко интересно. – Раздался голос, то ли парня, то ли девушки, невнятный какой-то.
– Тогда голосуем за повестку нашего собрания. Кто «за», прошу поднять руку, – сказал Петрухин и поднял свою. – «Против», воздержавшиеся есть? – опуская руку, продолжал он. – Ну, если все «за», то по первому вопросу слово предоставляется секретарю комитета института товарищу Крюкову Ярославу Кимовичу. – Садясь на своё место, он постучал карандашом по графину с водой. Не столько для внимания присутствующих, которые в предвкушении предстоящего представления затихли, затаив дыхание, сколько для какого-то ритуального порядка вещей. Поскольку он уже не раз видел, как старшие товарищи пользуются этим методом для привлечения внимания не в меру разговорчивых в зале.
– Товарищи присутствующие, – начал Крюков, – к нам в бюро поступило заявление комсомолки Марии Пермяковой, которое мы обязаны с вами рассмотреть и принять решение. Суть изложенного такова, я не буду зачитывать всё заявление, а только прочту отдельные абзацы, так вот: «…Комсомолка Прохорова Антонина Геннадьевна, находясь в столице в составе организованной группы студентов, направленных горкомом для помощи в проведении Всемирного фестиваля молодёжи и студентов, вела разгульный образ жизни, не ночевала в специально отведённом для них месте. Закрутила роман с руководителем, прикреплённым партией от Москвы и на виду (есть многочисленные свидетели) у всех ходила под ручку с этим руководителем, и… они неоднократно обнимались и целовались».
В зале раздался смех, началось оживление. Раздался крик:
– Пусть сама пояснит такое своё поведение!
– Подождите, я ещё не закончил, к тому же мы обязаны после заслушать саму заявительницу, чтобы она сама устно рассказала кратко своё заявление и не получилось так, что потом она может сказать, что не писала данного заявления.
– Вот ещё! – возмущённо крикнула сверху Пермякова. – Я что вам, балаболка какая?!
– Хорошо, Мария, – сказал секретарь, – всё по порядку. Затем мы должны обязательно заслушать руководителя группы товарища Антонова, у него, как я понимаю, уже готовый отчёт о поездке? – Крюков наклонил голову и посмотрел на Антонова, тот кивнул. Подождав, пока в аудитории снова наступит тишина, секретарь продолжил. – Хочу обратить внимание всех вот ещё на какое обстоятельство, – и он, снова поднеся листок
