песнях» трубадуров о возлюбленных, дорожащих каждой минутой, перед неминуемым возвращением Дамы к мужу:
Боярышник листвой в саду поник,
Где донна с другом ловят каждый миг:
Вот-вот рожка раздастся первый клик!
Увы, рассвет, ты слишком поспешил… (С. 88) [14]
В стихотворении Жаравина, посвящённом О. Смирновой («Быть первой у тебя – как это мило»), звучит мотив невозможности воссоединения с любимым: «Быть первой у тебя – как это мило, / Тем более, когда сама любила. / Неравенство – оно моя беда…». (С. 340) [13]
Эти слова перекликаются со словами песни трубадуров «Глядя на зелень лугов…», которая повествует о «разъятом» любовью сердце:
…Мукой любви я объята.
Скорбь за мечту мою плата,
Удел мой таков
(…)
Сердце любовью разъято…
Если доныне дружка
Донна еще не любила,
То не страдала пока… (С. 90) [14]
Образ лирического героя, мучимого страстью к недосягаемому идеалу женщины присутствует в следующих стихотворениях и т. п.: «Не говори мне, брат, о ней…»
…Не торопи искать другую.
Когда коню заменят сбрую,
Он может в кровь стереться в ней.
Да кто же станет мне родней… (С. 317) [13];
«Я был готов помчаться за тобой»
…Но я стоял оглохший и немой.
И кувыркалась раненою птицей,
Наперекор попытке разозлиться —
Моя любовь вдогонку за тобой… (С. 321) [13];
Или в стихотворении «Я болею тобой…»
…Я умею грустить незаметно,
Горячо беззаветно любить…
Даже если люблю безответно.
А иначе не стоило б жить. (С. 325) [13].
Таким образом, даже при поверхностном текстовом сравнении некоторых образцов лирики Михаила Жаравина и песен средневековых трубадуров обнаруживаются общие черты темы любви. Это и сходства в постановке проблемы – невозможность гармоничного воссоединения с любимой; и последовательность в описании переживаний лирического героя (героини) по этому поводу; и схожий драматический рисунок несчастливой судьбы героя с большой вероятностью печального исхода. Поэтому в заключение остаётся лишь подтвердить, что мотив рыцарства питает любовную лирику Михаила Жаравина, так как он универсален и бессмертен (примеры его влияния можно отыскать в поэзии большинства мировых классиков).
И хоть истоки возвышенной, платонической любви к женщине находятся в душевном благородстве любого лирика, куртуазный мотив Жаравина разрастается и укрепляется посредством выражения душевных страданий автора в кризисных семейных обстоятельствах, отражённых в автобиографичных стихах через образы отчаяния и откровения лирического героя. Этот мотив подкрепляется невозможностью обретения полной взаимности героя с возлюбленной, и даже отказом от неё ради неё
