грозит ему пальцем и беззвучно шевелит губами, стараясь донести до сновидца неслышный наказ… В другую секунду это эхо многих голосов слитых воедино, которые поют: «Мы эхо, эхо, мы долгое эхо друг друга…».
Он оказался за столом в кафе, все еще во сне… Рядом сидела женщина лет сорока и медленно мешала ложкой чай с молоком. Ее глаза были устремлены немного мимо стола, куда-то в пол или на ножку рядом стоящего стула, голова была чуть наклонена влево, взгляд неподвижен. Вокруг было довольно тихо, один посетитель, который «сидел» в смартфоне, негромкие звуки с кухни, и редко проезжающие машины по трассе, – это было придорожное кафе.
– Кто вы, – спросил он у женщины тихо. Она медленно подняла взгляд и уставилась в его глаза. Минуту не моргала (либо моргала одновременно с ним) а затем, из ее глаз потекли слезы. Он смотрел на нее и подумал, что уместно будет ей подсказать:
– Поморгай… – после его слов картинка окружающего как будто дернулась на миг, а женщина уже улыбалась и глаза были сухими.
– Привет, мой дорогой. Как твоя учеба?
– Я не учусь вроде, уже. Нигде. А вы кто такая, женщина? – ее брови на миг приподнялись, она махнула рукой, как бы говоря ему: «Не до приколов твоих».
– Ты наверное не изменишься никогда, уже 22, а иногда ведешь себя как подросток, ты же прекрасно понимаешь, что я не поведусь на твои шутки. Видели – знаем… – она провела пальцем по краю кружки и та стала прозрачной.
– Я знаю, что я во сне. И что вы, женщина, нереальная.
– Спасибо за комплимент. Меня давно не называли «нереальной!» Жаль только, что уже женщиной, а не девушкой. Раньше было проще. Вариантов развития было мало. И я отвечать могла не на всё. А теперь сама начинаю заигрываться и забываю о главном… А теперь, молодой человек, прошу вас играть роль, иначе все пойдет по плохому сценарию. Я думаю, что в тебе еще остался ужас предыдущих твоих восприятий, – она выразительно посмотрела ему в глаза.
– Да. Этот сон лучше, чем хрень до этого.
– Ты, наверное, не изменишься никогда, уже 22, а иногда ведешь себя как подросток, ты же прекрасно понимаешь, что я не поведусь на твои шутки. Видели – знаем… – она провела пальцем по краю кружки и та стала прозрачной.
– А я не представляю как ты сделала кружку прозрачной сейчас, – он замолчал и с опаской взглянул на нее, – вполне могло быть, что данный жест был «вне игры».. Но она продолжила.
– Ты прекрасно знаешь, что для таких как мы, изменять молекулярные свойства веществ не сложно. Тем более керамики, а черт, я на самом деле даже не знаю, из чего она сделана. Это получается просто по желанию. На самом деле – это меня удивляет твое удивление и неспособность или нежелание делать подобное.
– Возможно, я забыл. Ты знаешь, я действительно забыл. Помню себя лет с пяти. Вышел во двор нашей пятиэтажки, в те времена родители, тем более в нашем небольшом городке,
