асфальту настроение улучшалось. Ну не привык я сдаваться, хотя за это мне нужно сказать спасибо папе.
Помню, в школе я никогда не любил английский язык. Это был единственный предмет, что меня бесил! Разумеется, моя оценка там – стабильный тройбан. Занятия были совмещены с параллельным классом, а училка постоянно опаздывала. И я, отличник по остальным предметам, вообще не понимал, зачем туда ходить. Если был повод прогулять – да как два пальца! Мне хватало дерзости и взрослым доказывать свою позицию, (вроде бы, это называется невоспитанностью). Разумеется, моих родителей несколько раз вызывали в школу, чтобы решить вопрос со смутьяном, но все без толку. Вплоть до шестого класса.
Канун нового года, отец только вернулся из очередной командировки, а первого января ему снова уезжать далеко на север. Так было почти каждый год, наверное, поэтому праздник елки для нас с мамой был всегда чуточку грустный, это значило, что папы не будет рядом до самой весны. А в эту зиму папа работал дольше, чем обычно, и так сложилось, что домой его отпустили всего на три дня. Это было крайне нечестно и несправедливо! Но мама всегда говорила мне и сестренкам, что скоро они смогут найти другую работу, и мы будем рядом. Все вместе! Она говорила так больше одиннадцати лет.
Никогда не забуду тот день. Осталось три часа до нового года, вся деревня у экранов телевизоров пересматривает советские фильмы, а я лежу на своей кровати, и меня трясет от слез. Папа уезжает, а мне очень хотелось, чтобы он остался с нами. Я был готов продать все свои игрушки, лишь бы он остался с нами хотя бы до конца каникул, готов был никогда не получать подарков, и даже хотел сам пойти работать куда угодно!
Я не заметил, как в комнату тихонечко вошел мой отец. Папа, несмотря на крепкое телосложение, всегда умел ходить так, что под его ногами никогда не скрипнет доска в доме, а в лесу не хрустнет ни одна веточка. Он присел рядышком и погладил меня по спине. Я, как мог, вытер глаза, и, набравшись смелости, посмотрел ему в лицо. Он тоже грустил. Грустил и улыбался, а по его щеке катилась одинокая слеза. Я разревелся и кинулся к нему на шею. Хорошо, что мы одни и нет никакой нужды притворяться.
– Я тоже хочу быть с вами. Всегда. Но завтра мне надо уехать. Я ведь вернусь, ты знаешь. Обещаю звонить, как только будет связь.
– Нечестно! – я хотел прокричать это на весь мир, но на пороге появилась мама. Она подошла и обняла нас обоих.
– Ну что вы тут устроили? Завтра будет завтра! А сегодня – Новый год! Время чудес! И вообще! Давайте ломать традиции! Пойдем и откроем подарки прямо сейчас и не будем ждать первое января! Максим, беги обрадуй сестренок, а то они от нетерпения того и гляди лопнут!
…Под елкой меня ждал сюрприз в виде огромной коробки, а папа улыбался. Это был его подарок лично мне, даже мама не знала, что внутри. Когда я сорвал подарочную обертку, мне открылась картонная коробка с нарисованной звездной картой. Папа подарил космическую игру? Нет, все гораздо интереснее – это был очень
