превратилась в лед, когда взрыв внезапно сбил всех в комнате с ног. Он отлетел от нее и грубо приземлился у стены.
“Что, черт возьми, только что произошло?" Пробормотала Кейлин, когда Джейс попытался вернуться к ней.
“Ничего хорошего. Помнишь те слова, которые пели Фейри? Это было заклинание, которое я только что активировал” - мрачно ответил Джейс, когда все остальные встали, выглядя озадаченными.
“А что это за заклинание? Ты можешь это исправить?" Спросила Кейлин, летаргия явно давила на нее.
“Понятия не имею. Чего бы я только не отдал, чтобы Мистик Гримуар появился прямо сейчас” - размышлял Джейс, но знал, что это не так. Ужас поселился в его животе при мысли о том, что теперь может случиться с Кейлин.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Джейс застонал, когда знакомая плита впилась ему в спину. У него не было ничего, что могло бы смягчить его тело или защитить от ледяного мрамора. Он дрожал от холода и тошноты. Сколько времени пройдет, прежде чем она снова придет к нему? Если уж на то пошло, сколько времени прошло с тех пор, как она ушла? Время для него ничего не значило. Он не знал, сколько дней, месяцев или лет прошло с тех пор, как его схватили, и забыл, что пытался расшифровать день или ночь, зиму или лето.
"Проклятая богиня-сука” - проскрежетал он.
Ржавые металлические наручники окружали его запястья и лодыжки и были соединены с цепями, которые удерживали его на мраморном алтаре. Вначале он день и ночь молился о том, чтобы его освободили из тюрьмы, но со временем надежда на спасение или побег исчезли.
Вода капала с потолка в неглубокую яму в земле. Богиня, он так хотел пить, что отдал бы все на свете, лишь бы напиться. Но это было частью ее мучений. Отказать ему во всем и предложить еду, воду или душ за то, что она хотела. Он отказывался давать ей что-либо. Не то чтобы он мог дать ей то, что она хотела. У него не было книги, и он не знал, где она находится.
Джейс открыл глаза и оглядел грубые каменные стены. Ни окон, ни картин. Вокруг него не было ничего, кроме бесконечного камня. Он с трудом мог вспомнить цвет неба или запах воздуха на улице. Дрожа всем телом, он попытался вызвать огонь в своей ладони. Он повторял заклинание снова и снова, как делал это уже тысячи раз, но ничего не происходило. Влажный ошейник на его шее убедился в этом.
Он снова потянул за цепи, желая сорвать их и сорвать ошейник, но не смог сдвинуть их ни на йоту. Она сделала его слабым, как человек. Каждый ржавый, заплесневелый дюйм его тюрьмы был мистически усилен одним из ее заклинаний.
Его тело напряглось, и желчь поднялась в горле, когда сандаловый фимиам достиг его ноздрей. Она пришла за ним. Его член пытался вползти в его тело, чтобы вырваться из ее объятий. Если бы он мог, то отрубил бы эту чертову штуку. Гнев на свое затруднительное положение усилился, и он снова начал бороться.
Он ненавидел то, что она делала с ним, и его тело ненавидело
