сразу сбегутся люди, вызовут полицию. Что ты им скажешь?
– Правду. Не всю, конечно. Я скажу, что ты силой увез меня, силой удерживал здесь.
– И опять вернешься к мужу? Ты этого хочешь?
Я хотела этого меньше всего, но ему не обязательно было знать об этом, и я процедила сквозь зубы:
– Это не твоя забота.
– Ты не станешь в меня стрелять. Убивать не так легко, как кажется на первый взгляд.
– Ты же смог с легкостью убить полсотни человек. Почему, думаешь, я не смогу?
Что-то было, наверное, в моих глазах такое, что он понял: я выстрелю, не моргнув глазом. Но он еще надеялся договориться со мной.
– Ты мне нравишься, Тина. Правда, нравишься. Я еще не встречал такой девушки, как ты. Такой красивой, умной, сообразительной и смелой до безрассудства. Милая, давай вместе уедем отсюда. Вдвоем мы столько всего сможем наворотить.
– Мечтаешь, что я стану твоей боевой подружкой и буду помогать тебе избавляться от неугодных людей? – хмыкнула я.
– Не совсем так. Кстати, милая, предупреждаю: в моем случае твой муж и свекор будут бессильны тебе помочь.
– Почему же?
– Потому что я не просто сам по себе. Я ликвидатор на службе у государства. Мне было поручено найти Гвоздева – вора в законе по кличке Гвоздь и убить.
Я коротко засмеялась.
– Заодно убив и полсотни других людей?
– Я должен был уничтожить его любой ценой.
– Джеймс Бонд хренов! Ты мог запросто подойти к нему в автобусе, приставить ко лбу пистолет и выстрелить.
– Двое его подручных не дали бы мне даже вытащить из кармана пистолет.
– Ты мог хотя бы постараться, чтобы жертв было меньше, – не унималась я.
– Не получилось бы.
– Я тебе не верю. Впрочем, не имеет никакого значения, обычный ты убийца или убийца на службе у государства. В любом случае ты преступник и должен ответить за то, что натворил.
– Не забывай, я пощадил тебя. А ты…
Я оборвала его на полуслове:
– Ты пощадил меня, чтобы поразвлечься со мной, а потом… потом убить.
Разговор затягивался. Я понимала, что нельзя много говорить, надо действовать. Не убьешь ты – убьют тебя. Только Марк прав: убивать не так легко, как кажется. Даже если перед тобой убийца и, пристрелив его, ты окажешь услугу человечеству, избавив мир еще от одного подонка. К тому же Марк куда сильнее и опаснее меня. Он не даст пристрелить себя как собаку, что-нибудь да придумает. К примеру, набросится на меня и отнимет пистолет. Значит, надо стрелять. Сейчас или никогда. Но странное дело: убивать его мне не хотелось. Я знала, что он убийца и должен ответить за свои черные дела. Я должна была чувствовать к нему ненависть, но ненависти не было. Почему? Потому что ночью мы были близки? Или со мной что-то не так? Я взглянула в его глаза и чуть не утонула
