руки. Возможно, он и сам разделял эсэсовский кодекс чести – СС себя еще в полной мере не проявили, до Нюрнбергского трибунала было далеко, а Морген продолжал вариться в эсэсовской среде.
Нашим современникам и соотечественникам нелегко представить, какую силу в тогдашней Германии, – с ее всего-то 12-летним режимом тотальной лжи, в основном на бумажных носителях, и без нынешних гипнопедических изысков – еще могли иметь слова, просто слова, в том числе «Честь моя…». Незадолго до войны Морген вызвал на дуэль неряшливо говорившего собеседника, и поединок не состоялся лишь потому, что тот струсил и дважды не открыл секундантам дверь. До XIX века было еще рукой подать, хотя этикет и этику теперь определяли эсэсовские «западло», «слабо» и «комильфо».
Моргена стали бояться и ненавидеть, причем люди, в рейхе не последние. Коррупция стала специализацией Моргена. Чем крупнее был коррупционер, тем он, естественно, оказывался ближе к верхушке рейха.
Одним из обвиняемых Моргена стал Фегеляйн, будущий муж Греты Браун, сестры Евы. Дело против Фегеляйна, уже не первое, закрыли по приказу Гиммлера.
В Кракове с Моргена не сводили глаз и, наконец, нашелся повод его обвинить – в саботаже. Морген оправдал офицера, уличенного в сексуальных связях с полькой. Как раз к этому времени выбившийся из сил Морген запросил у начальства перевод в другое место – желательно на Балканы или в Норвегию. И его перевели.
Cначала Моргена хотели посадить в концлагерь. Но Главное судебное управление его отстояло. Тогда Моргена разжаловали, зачислили в дивизию СС «Викинг» и после месяца подготовки в учебном лагере отправили воевать в Советский Союз. За полгода пребывания штурмманна (ефрейтора) Моргена на фронте его подразделение потеряло 570 человек, а в строю остались только 17. После войны, вспоминая те полгода, Морген жаловался на «варварское поведение русских солдат».
К маю 1943 года коррупция эсэсовцев разгулялась настолько, что без таких как Морген стало не обойтись. Моргена отозвали с фронта, опять произвели в офицеры СС и вернули на прежнюю службу. Официально это выглядело так: Морген стал эсэсовским судьей резерва, то есть подчиненным Главного судебного управления СС, но одновременно он был прикомандирован к уголовной полиции, крипо.
Первым делом судьи Моргена стали хищения в Бухенвальде. Это опять сузило его специальность, теперь уже до конца войны: он стал расследовать коррупцию в концлагерях.
Итак, свое первое назначение Морген получил в Веймар. В восьми километрах от него и располагался концентрационный лагерь Бухенвальд. Среди населения Веймара ходили слухи, что в связи с «еврейской акцией» 1938 года – имеется в виду «Хрустальная ночь» 9-10 ноября и другие погромы – обогатились многие служащие лагеря. И прежде всего комендант Бухенвальда Кох.
С помощью местных властей Морген собрал улики и представил их тамошнему герихтсгерру – судебному начальнику СС. Эту должность исполнял наследный принц фон
