широченные грабли.
– Вот он, террорист, – опасливо пнул он железяку носком ботинка.
Подполковник медленно наливался краской, а его подчиненные еле сдерживали обидный хохот.
– Похоже, он оказал вам яростное сопротивление? – смеясь, спросил руководитель группы. Его слова потонули во взрыве всеобщего веселья. Хохотала вся поляна, омоновцы, солдаты, зрители, ну и, разумеется, я!
Только избитому и помятому милиционеру было не до смеха. К ЕГО ТРЕМ ШИШКАМ РАЗГОРЯЧЕННЫЕ ОМОНОВЦЫ ДОБАВИЛИ БЛАНШ ПОД ГЛАЗОМ, УШИБ ГРУДНОЙ КЛЕТКИ И ХУГ СЛЕВА В РАСПУХШУЮ ЧЕЛЮСТЬ, К ТОМУ ЖЕ ОН НАГЛОТАЛСЯ ДЫМА И БЫЛ ПЬЯН.
Его тут же поместили в санитарную машину, стоявшую рядом на случай перестрелки, а подполковник, проводив бедолагу задумчивым взглядом, удивленно пожал плечами: – В первый раз вижу человека, трижды наступившего на одни грабли.
Букашки таракашки
Рядом с нашим домом осушили болото, вернее, большущую, не засыхающую лужу, в которой мы по весне плавали на плотах, а летом ловили лягушек.
Наверное, вы думаете, я плакал, когда ее осушали!? Совсем наоборот! Я радовался!
Со дня на день ожидалось жаркое лето, и я очень надеялся, что мерзкие комары не народятся. Ведь комары – это просто ужас!
Когда-то тетя Агата учила меня любить букашек и таракашек, и я любил! Любил и букашек и этих самых таракашек, любил до тех пор, пока мне не всыпали как следует за последних, запретив приносить их домой. Именно тогда я ясно понял, что издалека любить можно и крокодила, – потому что издалека он не кусается!
А комаров я даже издалека ненавижу, хоть и считается, что они полезны для лягушек, я их все равно ненавижу!
Я вам расскажу историю, которая со мною произошла прошлым летом, и вы меня наверняка поймете.
До двенадцати лет я встречал комаров только в лесу, но когда в нашей стране началась перестройка, комары появились и у нас в доме.
Разумеется, это не был заранее продуманный поход вредных насекомых, просто всем стало на все наплевать, и никто не удосужился опрыскать антикомариной жидкостью наше болото, вот они и народились!
В тот год стояло прекрасное жаркое лето, и я с ребятами дни напролет проводил у реки. Мы плавали, дурачились, играли в волейбол, пили квас и не вылезали из плавок. Жизнь радовала нас на всю катушку, но настал день, когда эти комары народились.
К вечеру голодный и усталый я, еле волоча ноги, вернулся домой. Попрыгав под холодным дождиком из душа, я растянулся на простыне и, вслушиваясь в звуки еще не уснувшего города, увлеченно грыз большое зеленое яблоко.
Из раскрытых настежь окон веяло ветерком.
Выключив свет, я на цыпочках вышел на балкон. Нагретый за день дом дышал жаром – я чувствовал его голой спиной. Тем приятнее были прохладные перила, на которые я облокотился. Я с радостью поставил бы здесь раскладушку но, увы, балкон, ощетинившийся по углам лыжными палками, отрицал эту возможность.
Поглазев
