со стола. Из-за дерева сирота Кулёма выглядывает. А мне так хреново почему-то за нас, за всё разумное и прогрессивное ЧЕЛОВЕЧЕСТВО! Чувствую себя монстром каким-то, из такого рода-племени, как человек бездушный и беспощадный ко всему живому, даже к своему виду. И кто из нас, спрашивается, нелюди?..
Орк разлил ещё по одной, Васька схватывает всё на лету. Мы в их глазах, наверное, чудовища страшные. Хотя все религии нам говорят: человек бессмертен, ибо у него есть душа. Стесняюсь теперь спросить их: где?! Вот, вот и я о том же, о чём и вы подумали, о ней, родимой, только и думаем, но как минимум половина человечества.
– Да всё нормально, Серёга! – Кузьмич встал, подошёл и хлопнул меня по плечу, видимо, прочитав все мои мысли, написанные на лице.
– Кулёма! Поди-ка сюда! Познакомься с дядькой! – и он поманил его пальцем. Кулёма моргнул зелёными своими глазами.
– У-у-у-у-у… – засопел, но к лешему не пошёл. А боком, боком скрылся где-то в темноте. – У-у-у-у-у… – донеслось откуда-то из-за сосны.
– Ничего, пообвыкнется, – Кузьмич махнул рукой.
На крышу беседки что-то бухнулось, зацарапав по ней своими когтями.
– Ну, вот и последний наш сожитель явился, не запылился! – из ночи на стол упала не большая серая птица, напоследок ударила серым крылом и что-то проклекотала лешему.
– И я рад тебя видеть! – ответил он. – Познакомься, это Сергей, будет пока жить у нас, – птица удивительно закивала своей головой и уставилась на меня своими умными жёлтыми глазами.
– Он приветствует тебя и очень рад встрече с тобой! – Кузьмич словно переводил с птичьего языка. – Это сыч, наша лесная разведка и глаза. Филимон!
Я приподнял бейсболку.
– Привет!
Сыч расправил свои пепельного цвета крылья и весело запрыгал на столе.
Я сидел и удивлённо поглядывал то на Филимона, то на Кузьмича, и на этот, в общем, удивительный и прекрасный мир, про который мы ни черта, оказывается, не знаем. Вот так все вместе, под хорошо сваренное вкусное мясо, и скоротали остаток вечера, плавно перетекающего в непроглядную густую ночь. Филимона угостили сырым куском ягнятины, а Кукуня сам стащил кусок варёного мяса со стола. Только маленький Кулёма всё время подглядывал за нами из темноты, так и не подошёл к нам. И мы с Васькой и Кузьмичом неплохо посидели, распив бутылку. Ну, три. После чего серый орк Василий собрался домой, сославшись на то, что злая орчиха Гала может и не понять его долгое отсутствие. И хоть у него среди всех серых орков России самая крепкая голова, всё же получить по ней скалкой или чугунной сковородкой ему очень неохота. Три раза прощались с Васькой на посошок, пообещав приехать завтра с утра, он сел в «Ниву» и не знаю как, но уехал домой. Кузьмич выделил мне в доме на первом этаже старенький, но крепкий диван. Ну что ж, я, вымотанный вконец за этот тяжёлый день, упал на диван лешего. Может, хоть сегодня, этой ночью, высплюсь без своих приключений в мире сновидений.
