сидя с величавой, гордой осанкой, ожидая своего отца.
Император Александр медленно вышел из Флайера. Одет он был в почти полностью расшитый золотом томно синий камзол и такие же брюки, с двумя красными полосками лампасов по бокам. Через правое плечо Императора была перекинута широкая, голубая, атласная лента, поддерживающая с левого бока дорогущую шпагу, богато инкрустированную драгоценными камнями, за цену которой можно было купить планету, а скорее всего и не одну. А на груди, на толстой золотой цепи висел не менее ценный медальон.
Он не спеша обошёл Флайер и подал руку своей дочери, опёршись на которую Белла величественно ступила на идеально подогнанную каменную брусчатку площади. Оба развернулись вокруг, под восторженные возгласы приветствуя собравшихся. Затем опять повернулись к Собору. Император вновь подал дочери руку. Принцесса положила свою изящную правую ручку на левую ладонь отца, и они вдвоем так же не спеша и величаво пошли вверх по лестнице.
Сбоку к Флайеру тут же подбежали два пажа, подростки лет пятнадцати, и за оба угла подхватили длинный шлейф фаты невесты, слегка натянув его так, чтобы он не волочился по ступеням лестницы.
Пройдя две трети лестницы, коронованная пара остановилась, снова развернувшись вокруг к публике, наводнившей площадь и все подходы к ней. И толпа вновь взорвалась. Немного покрасовавшись, они стали подниматься дальше.
Все было выверено до секунды. Один из доверенных сотрудников Департамента Дворца и Традиций в нужный момент подсказывал в незаметные наушники Императора и принцессы их дальнейшие действия. Поэтому, как только отец с дочерью взошли на площадку колоннады, перед самым входом в собор, раздался первый колокольный звон из двенадцати последующих. "Вот же сволочь, подонок, тварь… Опоздать на собственное венчание…" – молниеносно пронеслось в прелестной головке. И именно в этот самый момент послышался звук с надрывом работающего на пределе мощности двигателя Флайера.
Все присутствующие, все без исключения, развернули и подняли головы на звук. С высоты, практически вертикально, на Соборную площадь пикировал Флайер ДСР. Затормозив с невероятной перегрузкой, он остановился в паре сантиметров от каменной брусчатки, едва не задев её брюхом. Ближайшие Гвардейцы кинулись к нему, обхватывая его кольцом. Из толпы к Флайеру бежало человек двадцать в штатском… Но добежать они не успели. Четыре двери Флайера открылись одновременно и из них вышли четверо. Все в черных, строгих костюмах, в белоснежных рубашках и классических галстуках тёмных расцветок. Все четверо издалека были очень похожи. Только у одного, который вышел через дверь пилота, и которому второй передал огромный букет пурпурных роз на метровых, не меньше, стеблях, помимо белого платка, треугольником торчащего из наружного нагрудного кармана пиджака, виднелся ещё и небольшой бутон такой же розы.
Все четверо быстрым шагом, под звон колоколов, нарушая все мыслимые и не мыслимые традиции процесса
