желания! И да, я согласен, чтобы ты отправилась на границу и испробовала самостоятельности. Но только в госпитале! Смотри у меня, чтобы никаких посторонних связей!
– Но как же график? – осторожно поинтересовалась Николь.
– Это уже не твоя забота. Будешь хорошей послушной девочкой, и в графике будет стоять только моё имя. Я, знаешь ли, люблю быть единственным, – самодовольно заявил дядя Николай. – И, милая, пойми, в твоих интересах быть более активной в постели. А то твоя детская неопытность начинает утомлять. Ты должна понять, что мой интерес не вечен. Его нужно {поддерживать}! А график посещения производителей у свободных женщин на границе может быть оч-чень плотным! Ты это обдумаешь?
Опять вспомнились слова измученной Татьяны, сказанные в доме отдыха: «Смена у накопителя, смена в постели». До чего же не хотелось верить, что они могут быть правдой.
***
Граница. Госпиталь. Как же хорошо заниматься настоящим делом! Лечить и поднимать на ноги защитников Республики. Всё было бы хорошо, если бы не ежемесячные приезды производителя Зонгера. Но и их Николь научилась терпеть. Она даже узнала у словоохотливых сослуживиц, как нужно себя вести в постели с мужчиной, чтобы доставить ему {удовольствие} и не показать, что он неприятен. Немного постного масла для смазки, немного стонов и ничего не значащих слов – и мужчина доволен. Только вот в последний приезд дядя Николай всерьёз заинтересовался, почему до сих пор не наступила беременность, и, видимо по его распоряжению, потенциальная мать Николаева была подвергнута тщательному медицинскому обследованию, которое не выявило никаких отклонений в организме. Стало понятно, что дальше так продолжаться не может. Зонгер далеко не дурак, и что-то заподозрил.
***
Красные отблески заката настойчиво пробивались через хмурые свинцовые тучи…
Глава 4
Опять болело всё тело. Как когда-то давным-давно, когда она напилась терпкого красного вина в домике для свиданий у Зонгера. Нет, всё же стоит признать, что спина болит больше, чем всё остальное. Николь попробовала пошевелиться и застонала. Совсем рядом что-то противно запищало. Послышалось, как открылась дверь и кто-то вошёл. Жаль только, что повернуть голову и рассмотреть вошедшего никак не удавалось. Даже сама мысль о том, чтобы перевернуться на спину или хотя бы пошевелить рукой, вызывала приступ боли и головокружение.
– Вы очнулись? – спросила вошедшая. – Нет-нет, только не шевелитесь! Рана может открыться!
– Что со мной? – голос показался чужим.
– Старайтесь пока меньше говорить, у вас задето лёгкое, – ответил всё тот же голос.
Николь, наконец, удалось рассмотреть целительницу, а в том, что это именно целительница, можно было не сомневаться. Молодая женщина уверенно поправила прикреплённую к руке пациентки капельницу, а затем принялась рассматривать что-то в круглом окошечке незнакомого аппарата, стоящего рядом с кроватью.
Странно.
