прокомментировал он, очевидно, имея в виду «рыцарей». Главное, чтобы не «динозавров». Он все еще неловко переминался, но взгляд у него был лукавый. Настоящий маленький волшебник.
– А какие обязанности у принцессы? – пришлось поинтересоваться мне. Нельзя же просто соглашаться на должность, не узнав, что придется делать!
Новый знакомый задумался. Кажется, ему и самому до этого не приходило это в голову.
– Быть красивой и ходить на бал, – наконец решил он.
– Пожалуй, я готова попытаться, – и мы скрепили договор крепким рукопожатием. – Принцесса Дана рада знакомству.
– А я Гарри, – выпалил он, разглядывая меня на этот раз в упор.
– Ты здесь с родителями? – я отодвинула соседний стул, и мальчик плюхнулся, сделав довольную мордашку.
Он энергично помотал кучерявой головой.
– Я на лето у бабушки. Она здесь главная.
Я оглянулась и заметила за длинным столом хозяйку отеля – она в этот момент тоже поглядела в нашу сторону и шутливо погрозила внуку пальцем. Элегантна в свои годы, длинное платье в азиатском стиле выгодно подчеркивает прекрасно сохранившуюся фигуру. Женщина, передавшая частичку своей магии по наследству.
– Принцесса Дана, а что ты делаешь сегодня вечером?
Я засмеялась, отложив ложку в сторону.
– Как вернусь, буду абсолютно свободна.
– Тогда мы будем ждать, – восхищенно откликнулся Гарри.
7.
На самом деле, мой путь занял у меня от силы десять минут. Приметив во время одной из прогулок отличное место для уединенного пикника, я искала момент, чтобы вернуться туда вновь. Огонек, постепенно разгорающийся у сердца, убеждал, что сегодня стоит прихватить с собой не только тосты.
Вчерашняя непогода сменилась жарким полднем, и, сидя на траве в льняном платье, я могла лишь желать слабого порыва ветра. Тосты и баночка с черничным джемом поджидали меня в корзинке, но на протяжении двух часов они оставались нетронутыми. Вокруг были разбросаны цветные карандаши; иногда некоторые из них терялись в траве, и я беспокойно перебирала пальцами зеленеющий ковер. Когда кто-то проходил мимо, я защищала страницы скетчбука забрызганной красками обложкой.
На десятке страниц застыло лицо, то статичное, словно высеченное из мрамора, то взволнованное очередной вспышкой молнии. Цвета прыгали по коже и спадающей челке. Я свободно играла с ними, меняя каждый раз по своему усмотрению. Солнце, все более агрессивное, направило лучи на мою неприкрытую голову. Однако порхающие по бумаги карандаши успокоились еще нескоро. Уставшие пальцы разжались. Я взирала на свое последнее творение.
В этот раз стыдно не было. Я наконец-то рисовала и плевать, что именно к этому привело. Просто есть вещи, которые следует хранить в тайне.
Возвращаться в отель пока не хотелось. Глаза болели от напряжения. Забросив альбом на дно сумки,
