полная ерунда – несмотря на все мои старания, они все время получались разными. В результате стул так раскачивался, что у меня начинался приступ морской болезни. Тогда я разозлился, взял пилу и ровнял ножки до тех пор, пока не добился совершенно одинаковой длины. Увы, эта одинаковая длина оказалась такой короткой, что стул перестал быть стулом, превратившись в довольно жалкое зрелище: да сидеть на нём было можно, но с тем же успехом можно было сидеть прямо на полу.
Однако я не бросил задуманного, а продолжал с удвоенным усердием пилить, строгать и сверлить, превращая драгоценные доски в опилки, щепки и стружки. И, в конце концов, добился своего! Первый на острове стул был тяжёл и неказист, как якорь, но когда я сел на него, а Брамсель вскочил ко мне на колени, то, честное слово, на глазах у меня навернулись слёзы! Именно в это момент я понял, сколь велика сила человека занятого созидательным трудом. Такой человек может сделать всё, что пожелает и научиться всему, что не умеет. Ему подвластны любые инструменты и материалы. Сама природа бессильна противостоять ему! Он никогда не скучает, потому что всегда занят делом. А ещё таких людей не страшит одиночество!
Берясь за изготовление стола, я постарался учесть все известные ошибки. В итоге ножки сразу получились одинаковой длины, и хотя они сперва несколько раз подламывались из-за непрочности соединения, мне удалось довольно быстро призвать заупрямившуюся мебель к порядку. Теперь я мог не просто сидеть на стуле, а сидеть на стуле и за столом! Разумеется, с этого дня я ел совершенно как нормальный цивилизованный человек, но самое интересное было в том, что, едва сев за стол, я почувствовал непреодолимое желание записать свою историю на бумаге!
К счастью у меня были чернила, перо и толстая тетрадь, которые я привёз с корабля, ещё не зная какую роль они сыграют в моей жизни. Раскрыв тетрадь, я долго смотрел на чистый лист, точно пытался разглядеть нечто очень важное на его белой поверхности, а потом, обмакнув перо в чернила, аккуратно написал:
«Меня зовут Крузо. Робинзон Крузо. Жестокий шторм погубил корабль, на котором я плыл и весь его экипаж, а меня выбросил на необитаемый остров. Вначале у меня не было ничего кроме складного ножа со сломанным штопором и медузы, которую я за ненадобностью выпустил в море. Но на утро я увидел, остатки корабля неподалёку от берега…»
Писать было на удивление легко, как будто я всю жизнь только этим и занимался. Слова цеплялись друг за друга, выстраиваясь в приятные для чтения предложения. Это было похоже на разговор со старым другом, который всегда готов выслушать и поддержать, не задавая при этом глупых вопросов!
– Да ты запросто смог бы стать писателем, дружище Робинзон! – воскликнул я, перечитав вслух пару страниц. – Дело-то оказывается совсем нехитрое…
С тех пор я стал каждый день доверять бумаге случившиеся события и сокровенные мысли. Правда, днём для работы над дневником часто не хватало времени, а вечером было слишком темно, но я придумал использовать
