добраться до Мальты и вручить Великому магистру два письма Екатерины II, а на словах попытаться склонить его к совместным действиям против турок. Одновременно Кавалькабо получил подробнейшие инструкции относительно объяснения позиции России в связи с ситуацией в Польше.
В начале 60-х гг. польский вопрос оказался одной из главных проблем в европейских международных отношениях. Ситуация оказалась неуправляемой из-за слабости власти польского короля, избиравшегося на Сейме, где постоянно враждовали различные группировки. При этом, по польскому законодательству, существовавший принцип «liberum veto», позволял даже одному голосу «против» сорвать принятие любого закона, лишь увеличивая хаос в стране и ставя государственную власть в положение анархии. Слабостью Польши воспользовались монархи трех государств – Австрии, Пруссии и России. Поводом для вмешательства в польские дела послужил вопрос о положении христиан-некатоликов. Часть польской шляхты выступила против договора Екатерины II и короля Станислава Понятовского об уравнении в правах всех христианских конфессий. Россия ввела в Польшу войска и получила ее восточную часть, Австрия – Галицию, Пруссия – Поморие.
Европейские антироссийские силы тут же навесили на эти действия России ярлык антикатолицизма, что могло повредить положению Кавалькабо в таком католическом государстве, как Мальтийский орден.
«Вы хорошо сделаете, – писал Панин в подробнейшей инструкции, – если будете отправляться от того положения, что все происшедшее в Польше – дело чисто политическое, нисколько не касающееся религии. Польская конституция признает равенство четырех вероисповеданий. Незаконные действия отняли у трех вероисповеданий, известных под именем диссидентов, все гражданские права и заставили признать католическое вероисповедание господствующим. Во всяком случае, такое положение вещей было непрочно и установляло опасное разделение в республике, так как лишенные прав всегда готовы восстать против угнетения, потребовать восстановления своих прав и, в случае успеха, или благодаря превратностям человеческой судьбы, отнять права у самих католиков. Ее Величество поступила как справедливая, гуманная и предусмотрительная Государыня, предложив порядок вещей, могущий поправить это опасное положение дел путем взаимных уступок и удовлетворения всех.
Таким образом, постановления Сейма – собственно не что иное, как сделка для предупреждения великих замешательств, причем интересы обеих партий одинаково приняты во внимание, так как при восстановлении прав диссидентов католическое вероисповедание признано господствующим – титул, им самим себе присвоенный и всегда оспаривавшийся. Было постановлено, что корона навсегда останется за этим вероисповеданием. Наконец, преимущества, державшиеся только силою большинства, получили твердое основание и силу государственного закона. Следовательно, одна только зависть могла очернить действия Ее Величества и побудить к наступлению
