тот же миг нечто маленькое и чёрное, как уголёк, пронеслось по берегу, и такими же мелкими острыми белыми зубами сцапало Кухаркин парик, и ускакало с ним на другую сторону газона. Вид розовой лысины над чёрным от грязи лбом Кухарки настолько потряс Хоппитта и Эллен, что они выпустили её уши из рук, и несчастная соскользнула с берега в лапы врагов. В тот же миг дети почувствовали под ногами твёрдую опору, вязкий ил внезапно исчез.
Свобода! Они добыли заложника, и понёсшая потери кухонная армия теперь беспомощно таращилась на них с берега. Детям недоставало только боеприпасов, чтобы выйти победителями и запомнить этот день навсегда.
– Ой, няня Матильда, – взмолились они безмолвно. – Пожалуйста! Пожалуйста!
Няня Матильда ещё раз улыбнулась, и бедняжка Евангелина, которая по-прежнему ничего не видела из-за высоченной горы судков с желе и бланманже (хотя очень хотела понять, что происходит вокруг), шагнула в пруд, запуталась в водорослях, пошатнулась и вывалила свою ношу прямо перед детьми.
Хоппитт, Селеста, Эллен и Элис-и-Эмили бросили последний взгляд на горемычную Кухарку, совершенно лысую и покрытую грязью цвета шоколада, потом на Евангелину, стоящую с опустевшим подносом по колено в воде, – после чего развернулись и с достоинством ретировались обратно на кухню. Няня Матильда подошла к берегу и протянула руку Кухарке, чтобы помочь той выбраться.
Кухарка была в ярости.
– Ладно-ладно! Вот погодите, миссис Браун узнает об этом! – Она стояла по колено в воде, и на её перекошенном злостью лице было прямо-таки написано большими грязными буквами желание уволиться сию секунду. – Я… вам… вот… что… скажу… няня… – начала Кухарка.
Няня Матильда протягивала ей левую руку, а правой тем временем приподняла свою большую чёрную палку и легонько ударила ею оземь. И чуть ли не раньше, чем палка коснулась земли, Кухаркино лицо совершенно переменилось.
– Я вам вот что скажу, няня, – повторила Кухарка, принимая протянутую ей руку и бодро вылезая из пруда, – прямо не знаю, где бы я сейчас была, если бы не эти милые детишки! Что со мной случилось, вообразить не могу! Видать, мой парик сдуло – он часто чуток сползает, – а я, верно, побежала за ним и упала в пруд. Не такая уж я прыткая да проворная, как раньше, – добродушно хохотнула Кухарка. – А эти бедные дети, должно быть, пытались мне помочь поймать парик да и запрыгнули в пруд. Бедняжки, они же вымокли все до нитки! Но как это мило с их стороны! Ну и ну! – воскликнула она. – Эти славные, добрые собачки поймали мой паричок! – И действительно, Ириска с Изюмкой как раз доели сосиски (вместе с нарисованными рожицами) и теперь неторопливой трусцой возвращались к пруду, бережно неся в зубах Кухаркин парик.
– Ну, всё хорошо, что хорошо кончается, – произнесла няня Матильда.
И когда дети вернулись домой – отмываться в горячей ванне и переодеваться (тщательно закрывая за собою все двери, уж можете не сомневаться), – она спустилась на первый этаж и отчиталась перед миссис Браун:
– Урок
