мы очень жалеем, что вы не с нами на стадионе!
– Синделар и Сеста бегут к центральной трибуне, заполненной разочарованными гостями и танцуют перед ней джигу!
– Победа! Красно-белые доказали, что они одни из сильнейших в Европе!!!
«Наша команда полностью развалилась еще при счете 0:0», – написал в отчете немецкий «Kicker» – «Ганс фон Чаммер после матча с негодованием заявил о "австрийском национализме", не забыв упомянуть форму красно-белых цветов».
Тренер сборной команды рейха Сепп Хербергер был более дипломатичен, – отвечая на вопрос корреспондента по поводу перспектив совместной сборной на ближайшем чемпионат мира, он сказал: «Венский меланж с прусским оттенком – это не может сработать».
Глава первая
Уве Клюг проснулся рано.
В комнате было темно, и прямоугольник окна лишь угадывался бесконечно малым оттенком серого.
На улице ночь дремала последние предрассветные минуты.
Вот и будильник. Пролетела с воем машина. Или пожарники, или санитарная карета, или полиция.
Он опустил ноги. Холодный пол обжег ступни. Положил голову на раскрытые ладони; долго сидел так, приходя в себя. Внутри балансировал тяжелый грузик, пытаясь свалиться в тошноту и боль.
Усилием воли Уве укротил дрожание под солнечным сплетением, нащупали стоптанные тапочки, встал. Кряхтя, набросил пижамную куртку и потащился в санузел.
По дороге он зацепил стул, врезался плечом в наличник двери, однако наконец добрался до выключателя.
В маленьком помещение гулял холодный сквозняк. Уве пробрала дрожь, он поскорее включил нагревательный котел. Краем глаза он взглянул на бумажный календарь, приклеенный на торце шкафчика. Рекламный плакат футбольного клуба «Hertha BSC», в календаре типография красным отметила дни матчей.
2 марта 1939 года.
Такой же дерьмовый день, как и все остальные.
Он взбил пену, раскрыл бритву, обреченно намылил левую щеку. Из зеркала смотрело усталое лицо бывшего симпатяги, – все еще с правильными чертами и твердой челюстью нордического немца. Однако волосы за висками стали пегими, под глазами залегли тени, а голубые глаза окружили лучики морщин. Уголки губ давно опустились вниз, как будто, Уве Клюгу только что отказали в принципиально важной просьбе. Укатали рысака крутые горки…
Он успел закончить левую щеку и часть подбородка, когда в входную дверь забарабанили.
«Откройте, полиция!»
Кое-как уравновешенный грузик сорвался и упал в желудок, расплескав ледяное содержимое.
Он аккуратно положил помазок и вытер руку о полотенце.
Конечно, в дверь стучали не легавые из Kripo (уголовная полиция). Там, за дверью, притаилась смерть…
Маленький коридор показался длинной улицей, по которой он шел, сгорбившись и волоча ноги. Оставили бы все
