словом, истинный орел полковник! Платон Платоныч готов в лепешку, но смысл этот где искать, это ж не окурок какой в углу валяется? Полковник ему, мол, может он и впрямь не больше старого окурка и также воняет, но его дело там быть, делать все, как они, и чувствовать, чувствовать, чувствовать, пока не откроется ему, что это такое на них там снисходит? И вот Платон Платоныч, который 888, бог знает какой час ручками помахивает, задом вертит, по полу стучит – ждет, когда откроется, когда на него снизойдет. Вдруг создание напротив к нему обращается: «Ты, отец, – говорит, – железный, наверное. Полночи уже скачешь и ничего, не устаешь. Не надоело? Я тут местечко одно знаю, пойдем потрахаемся?» – и за локоток его нежненько, но решительно. Платон Платоныч опешил слегка, но выучку свою призвал и локоточек аккуратненько так высвободил. Создание фыркнуло: «Не хошь, как хошь. А может ты того, только прыгать и можешь? – и исчезло, улетело, растворилось. Платон Платоныч, который 888, мог сегодня много и того и другого, столько, сколько этому и не снилось, потому что перед заданием употребил спецтаблетку, и отказался он совсем не из боязни, а просто не смог идентифицировать гендер создания и не знал, какую выбрать стратегию поведения. «Неверная идентификация гендера может стать причиной провала», – учил полковник и правильно учил, Платон Платонычу ли этого не знать. Только как его точно определишь, когда сами создания в нем еще не устоялись? И вдруг на Платон Платоныча снизошло, снизошло, что все тут они и он тоже для одиночества вместе. Сюда: из невыносимости одиночества наедине, где только твоя жизнь пуста и бессмысленна, где ты только один несчастен и потому несчастье твое без дна; сюда: в толпу одиночеств, где пустота и бессмысленность повсеместна и потому единственно значительна и достойна; сюда: где одиночества разом вздымают руки и заходятся в крике, который всегда есть лишь: «Мы вместе!» – чтоб ни кричали; сюда: где в грандиозной распятой пустоте непременно родится и родится невиданное и совершенное счастье и смысл для всех людей сразу и потому…
Проснулся Платон Платоныч, дышит паровозом, вокруг себя зыркает, ноги сами дергаются, под одеялом колобродят, и стало ему вдруг так горько, так горько, что он вот тут, в койке, а там без него смысл для всех людей родится, который он здесь проспал… Потом подумал-подумал еще Платон Платоныч и сказал себе: «Из такой пустоты не может не родиться невиданное, только не факт, что это будет хорошо. Совсем не факт».
Сон №12 – Странности любви-2
Однажды Платон Платонычу приснился сон:
Будто он работает летучей рыбой, и деньги ему платят только за то время, когда он летает, а когда плавает в воде, то не платят. Вот он полетал-полетал и в воду плюхнулся дух перевести с удовольствием, а навстречу ему жена с зубастой пастью разинутой – вот-вот проглотит. Он от нее опять в воздух, летел-летел, в воду шлепнулся, а навстречу ему подруга его, и пасть у нее еще зубастее. Он опять разворачивается – и в воздух изо всех сил. Только плюхнулся, а там жена уже ждет-поджидает,
