при этом собой все свободные линии. Его доблестный водитель, вынужденный снова сесть на синий диванчик в уголке отдыха, принялся посильно помогать соратникам справляться с предрождественской кутерьмой. Он не брезговал носить коробки с документами, отвечать на телефонные звонки, а к концу декабря и вовсе принялся консультировать звонящих по мелким вопросам. Глядя на ловкость и простоту Дениэла, с которыми тот осваивал любые строительные и экономические вопросы, Оливер невольно подумал о том, что ресурс в виде непризнанных способностей простаивает в шофере с недопустимой расточительностью. Все равно, что в чемодане от Льюиса Вюитона перевозить кирпичи. Однако водитель не требовал повышения или признания, словно его способности оставались в некоей теневой стороне от собственного осознания.
Помимо супруги, абсолютно все, с кем Дениэл имел какие-либо связи, восхищались его способностями, и только ленивый не заглянул в кабинет к Оливеру, чтобы сообщить:
– Мистер Траст, что делает на месте водителя такой замечательный и ответственный человек? Он бы мог стать неплохим начальником отдела при должных знаниях.
Но на все похвалы и добрые замечания Дениэл отмахивался, а бывало, и округлял глаза, не понимая, о чем ему вещает шеф. Ничего не оставалось, кроме как оставить его в покое и позволить парню расти самостоятельно.
Даже Луи Кроненберг перестал подозрительно следить за ним, приняв водителя как приятное дополнение к гаражному отсеку.
К слову, в домике охраны тем временем кипела работа. В связи с тем, что дочка начальника приняла за норму прогулки по территории поместья, глава семьи решил установить еще с десяток камер по саду и близлежащим помещениям, где девочка начала проводить неожиданно много времени.
– Оказывается, у нас масса слепых зон, мистер Траст! – Сетовал строгий усатый Луи, потерявший сегодня Алексу из вида аж на три часа.
К слову, не к месту яркие светло-рыжие усы он опустил лишь накануне, отчего стал напоминать угрюмого кота, обделенного лакомством.
– Займитесь этим, – согласился Оливер. – Только в гараже прячьте тщательней, не хватало еще, чтобы Дениэл подумал, что следят за ним.
Камеры наблюдения показывали, что Алекса стала меняться. Она смело покидала теперь свое убежище, слабо мерцающее гранями песчаной слюды, изучала природу и малочисленных людей в поместье, спешивших поскорее исчезнуть с ее глаз. Кроме того, теперь и в семье девочка, которая все ярче напомнила уже молодую девушку, начала интересоваться окружающим миром и задавать вопросы. Причем, больше всего Оливера пугали не они сами, а реакция на них супруги. Жена подставляла всю их кампанию по взращиванию особенной девочки своей растерянностью. Часто глава семьи вытягивал ситуацию, когда считал это нужным, но еще чаще последнее слово оказывалось за Алексой,
