компьютер показал, что режим гравитации, сбор космической энергии, давление, температура и реакция зрачка на свет соответствуют заданным параметрам. Слышалось тоненькое скрежетание – осциллографы усердно вычерчивали ломаные кривые.
– Звук?
Голос Ипата был твёрдым, руки обхватывали манипуляторы клешней.
Аглая наклонилась к микрофону:
– Ловись… Ловись, ловись…
Чуть повернула регулятор низких частот и добавила уровень на правый канал.
– Ловись… Ловись, большая и маленькая… Ловись… Норма!
Она повернулась к Федорушке и мотнула головой. Тот стоял наготове: вместо колпака – головной телефон, на шее висели гусли, изо рта торчала дудочка.
– Ту-ту, – сообщил Федорушка о полной готовности.
Наступал всемирно-исторический момент. Длиннейшая эпопея приготовлений, сомнений, криков, бития морд, научно-исследовательских конференций осталась позади. Теперь, по-видимому, всё должно было свершиться. Они прекрасно, конечно, понимали, что это – экспедиция. Всего лишь экспедиция – далеко не первая и только в их правоте, в их сугубо личной убеждённости последняя. Но какое им было дело до других! Не другие находились сейчас на передней линии, разграничивающей тайну с задохшейся обыденностью. Не другие подошли к финальному рубежу, за которым через считанные минуты должно произойти важное.
Чувствуя глубоко внутри себя нечто, напоминающее лёгкую взволнованность, Ипат водил глазами по длинному ряду телевизионных дисплеев, отражавших информацию с камер наблюдения. Камеры висели по всему внутреннему лабиринту и давали ловцам возможность контролировать обстановку вплоть до самых отдалённых уголков подземных катакомб.
На участке ХЕК-98 внимание Ипата привлекла слабо мотивированная, как ему показалось, тень. Сперва он машинально повёл взгляд дальше, но потом всмотрелся в экран повнимательней и глухо зарычал. Мощной ладонью он вогнал в пульт кнопку синхронизации. Теперь и остальные участники заметили, что не более чем в ста метрах от них, здесь же, под землёй, кто-то прячется. Тень еле уловимо подрагивала, а потом вдруг съёжилась и втянулась за пределы видимости.
– Из-ме-на!!! – взревел Ипат.
Раздался оглушительный вой – заработала сигнализация. Аглая в бешенстве выскочила из командного отсека и помчалась разбираться. Федорушка метнулся ей помочь, но Ипат строгим жестом приказал осадить. Коля Андрей, в мечте о бегстве, рухнула, как подкошенная, на пол. Ополоумев, она долбила головой стену, а ногами вертела в воздухе, словно ехала на велосипеде.
Сигнализация орала до тех пор, пока не кончилась солярка, затем наступила уничтожающая тишина. Собравшиеся ждали развязки. Они расслышали сначала далёкую невнятную возню, вслед за ней более отчётливые звуки ударов, истошный вопль «пидарас!», и в помещение ввалились двое: Аглая и… водила. Заикающийся, мокрый, глупый водила. Его колотила крупная дрожь, ноги заплетались. Разъярённая Аглая шинковала его ладонями, как капусту –
