мама. – У нас ещё языковая школа есть, там они много разговаривают – я подумываю Мариночку туда тоже отдать, – добавляет она, хотя о подобной идее я никогда не слышала. И с чего это она меня Мариночкой называет – от тёти Веры заразилась, что ли?
– А ещё чем ты занимаешься? – продолжает спрашивать тётя Вера.
– Готовить люблю.
– Правда? – с преувеличенным удивлением поднимает она брови, словно разговаривает с трёхлетним малышом.
– У них в школе учительница труда такая интересная, – вставляет мама.
– Расскажи, Марина, – тут же просит меня тётя Вера. Правда, она явно считает, что нам в жизни не сравниться с Москвой.
Хотя я испытываю утомление даже от одной мысли об этом самом «плотном графике», про который талдычит тётя Вера. Честно говоря, Москва сама по себе меня утомляет – тут ведь, чтобы перейти из одного места в другое, нужно бесконечно долго идти или ехать на метро.
Я ухожу в гостиную и начинаю рассматривать энциклопедию с картинками, а разговор на кухне заходит, наконец, о свадьбе – правда, чуть было не превращается при этом в описание тётей Верой последнего отпуска всей её семьи в Испании.
Маме приходится признаться, что в свадебное путешествие они за границу не поедут. Она коротко обрисовывает, как будет проходить свадьба. Мне хочется, чтобы она не делала этого – незачем тёте Вере знать, как у нас всё по-простому.
Потом она показывает тёте Вере туфли, которые купила мне для свадьбы. Меня заставляют надеть их, а тётя Вера кивает.
Домой, то есть, в квартиру Николая, где мне придётся спать на кухне (мама больше не снимает комнату в Троицке, а здесь всего одна комната), мы попадаем лишь вечером.
– Её очень впечатляет наше желание перебраться в Москву, – делится мама с Николаем.
Николай не верит. Предел мечтаний любого, кто уже живёт в Москве, говорит он, – чтобы никто больше в неё не ехал.
– Мы же родственники, – возражает мама.
Потом звонит телефон, и оказывается, что это тётя Вера – поинтересоваться, как мы добрались, и ещё немного поболтать с мамой по душам.
Она, представляете, успевает сообщить маме (я всё слышу, хотя громкая связь отключена), что музеи Москвы – просто чудо, при некоторых есть кружки. В своё время Тёмочку приняли по результатом экзамена в один из них, и он бесплатно занимался там рисованием.
– Вот бы мне для Марины найти что-нибудь подобное. А насчёт Леры, – угодливо добавляет мама, – ты всё-таки не задумывалась всерьёз о том кружке при музее, куда Тёма ходил?
Я тихонько затворяю дверь в комнату, отгородившись от коридора, в котором сидит мама, но всё-таки успеваю услышать, как тётя Вера басит в трубку:
– Мысль, конечно здравая, но сейчас очень много говорят о том, как тяжело ребёнку даётся седьмой класс – там столько всего нового, надо готовиться заранее, а это будет уже через год. Так что со следующего года Лерочка начнёт дополнительно изучать астрофизику в клубе при музее космонавтики.
