только за половину комнаты.
– Это сейчас пока, а там, если дальше мама развернется, может, действительно появится возможность переехать, – утешает меня бабушка.
– А у тебя там… неплохо дела идут? – осторожно спросила я маму.
– Откуда, по-твоему, появились деньги на репетитора?
Больше я ничего не говорю, потому что знаю, нельзя говорить о том, что дела складываются хорошо, иначе сглазишь.
Мама привезла мне новые колготки – не такие, которые собираются складками и висят, а плотные и растягивающиеся.
– Я познакомилась с одной женщиной, она работает в детском магазине, так вот она говорит, это для тебя самые удобные колготки.
– В них тепло будет, – немного подумав, одобрила бабушка.
– Малиновые, – удивилась я, достав из пакета вторую пару.
– А что? Модно и весело, – заявила мама.
Это был первый раз, когда я услышала от неё слово «модный». Употребленное в хорошем смысле. Что одежда должна быть модной – такого прежде не было. Модная, считала она – эта значит не такая, какая тебе действительно нужна, а купленная в угоду чьему-то мнению.
Мама с бабушкой предпочитали обычно скромные юбки, блузки и строгие платья – сами их носили и одевали так меня. В школу, имеется в виду. Для игр на улице – наоборот, самую простую одежду, которая не станет стеснять движения, а если запачкается, чтобы не жалко было.
– Ох, какая смелая, из Москвы приехала, – подначила маму бабушка. – Ишь. – И, улыбаясь, пошла к духовке, чтобы вытащить из неё пирог. И чему радуется, позвольте спросить?
Глава 4
В школе считается, что я ученица, которую можно ставить в пример, потому что никому не доставляю неприятностей. Но это не значит, что меня никогда не тянет сделать что-нибудь этакое.
Удивительное дело: когда мы сидим на кухне и мама читает мне наставления, я соглашаюсь с ней, радуясь, что она не запрещает мне гулять совсем – и, в общем-то, она говорит разумные вещи.
Но когда мы с Наташей Любимовой выходим из школы, где задержались на кружке рукоделия, я понимаю, что меня охватывает непреодолимое желание немного пошарашиться по дурным местам.
Наташа, кажется, очарована не меньше моего этой мыслью, стоит мне её озвучить.
В подступающих сумерках мы стоим на школьном дворе, осенний воздух холодный и неожиданно сухой, попахивающий костром, а деревья словно подмигивают красными и оранжевыми вкраплениями листьев.
Осенние вечера особенные – в них есть нечто зловещее и загадочное, так и подстрекающее к приключениям.
– Только если ненадолго сбегать к общежитию, – говорит Наташа, прикидывая по времени, как скоро дома её хватятся. – Там обычно…
Что там обычно, можно и не объяснять. Это общежитие, в котором до сих пор живут заводские рабочие, и то место считается у нас в городе самым неблагополучным.
Недалеко от общежития – скелет недостроенного
