умел скрывать, особенно в часы утреннего похмелья, достиг разгорячённой группы людей и на илианском сказал:
– Добрый день! Что здесь происходит?
Один из гвардейцев с русыми волосами и в старинных доспехах кшари, тут же повернулся к Лаготу и, так же, по-армейски коротко, поклонившись, сказал:
– Моё почтение, ваша светлость! Тайтаны хотят, чтобы оркестр прекратил репетицию, так как эти звуки их сильно раздражают.
– Я обращался не к тебе, балбес, – резко ответил Лагот и тут же пожалел об этом. Первому советнику, пусть даже он и шут, стоит быть более сдержанным. Вино, выпитое за завтраком, так и не сняло симптомы похмелья. Гвардеец вытянулся и ещё раз поклонился.
– Прошу прощения, ваша милость! – произнёс тот и отстранённо уставился куда-то вдаль. Лагот тяжело вздохнул. Он очень не любил, когда без повода позволял себе оскорблять людей. Особенно, с которыми едва знаком. Оскорбление вещь эмоциональная и для политика может стать вообще губительной. С другой стороны, он всего лишь придворный шут. И молодой человек, видимо, об этом не знал, так как был в гвардии совсем недавно. Лагот рассудил так по старому доспеху молодого человека, который следовало бы скорее хранить как семейную ценность, а не использовать на службе.
– Как тебя зовут? – спросил Лагот гвардейца, но в это же время один из тайтан, уловивший ситуацию, подбежал к Лаготу и на ломаном илианском начал рассказывать какую-то странную историю про великого посла, его чуткий слух и пренебрежение гостями со стороны императора. Шут слегка оторопел от такой бестактности, но быстро взял себя в руки, вспомнив, что перед ним всего лишь дикари. Полностью проигнорировав тайтана, он снова обратился к солдату.
– Ты так и будешь молчать?
Русоволосый гвардеец всё ещё смотрел куда-то в сад.
– Простите…
– Хватит извинений! – торопливо сказал Лагот.
– Меня зовут Ролан, я с острова Адма близ Мириона, – ответил молодой человек наконец оторвав свой взгляд и переведя его на невоспитанного придворного. Шут в его узком подбородке и зелёных глазах разглядел благородные черты. Это был молодой человек лет двадцати пяти в доспехах времён императора Гиора, на которых несмотря на ветхость явно проступал фамильный герб. Лагот его конечно же узнал, но решил не подавать виду.
– И много молодых солдат из Мириона знают илианский?
– Не так много, но… – Ролан хотел было ввязаться в разговор, так как по природе был быстро отходчив от обид, однако, передумал. – Немного, ваша светлость!
– Но таких солдат всё больше… – продолжил за него Лагот.
– Да, на Мирионе с каждым годом всё больше торговцев и ремесленников из Илиана, которые приглашаются князем Айро для строительства флота. Они заводят семьи и часто остаются. Тем самым, люди постепенно перенимают их язык, а они наш.
– Любопытно, – сказал Лагот,
