транспорту я так и не привыкла.
В фойе мне на встречу попалась семья: мужчина, женщина и девушка в инвалидной коляске. Безжизненный взгляд девушки больно резанул по моим нервам. Он до боли походил на глаза брата, когда тот узнал, что больше никогда не сможет ходить. Стараясь не заплакать, я поднялась в хирургическое отделение.
Брайан лежал в белоснежной постели, глядя перед собой и не реагируя ни на что. Я взяла его за руку:
– Привет, братишка. Как ты сегодня?
Он не реагировал, продолжая смотреть на больничный потолок. Посидев с ним немного и еще несколько раз попытавшись с ним заговорить, я вышла из палаты. Меня тут же окликнули с сестринского поста:
– Подойдите, пожалуйста, к доктору. Он хотел поговорить с вами.
Седой мужчина не стал скрывать от меня правду. Операцию нужно было делать срочно. Еще немного – и момент будет безвозвратно упущен. Договорившись, что дам ответ в течение двух недель, я вышла из клиники. Я попыталась лечь спать пораньше, но сон не шел. Промаявшись пару часов, я встала и прошла на кухню. Визитка Сандры лежала рядом с кофеваркой, совершенно бесполезным агрегатом в доме, где уже пару недель не было ни грамма кофе.
Я долго рассматривала белый прямоугольник. В доме была полная тишина, нарушаемая только стрекотом цикад за окном. Потом я перевела взгляд на фото на столе: Брайан в велосипедном шлеме и наколенниках оседлал велосипед. Он выглядел счастливым и веселым, крепко стоя на ногах.
Нужно ли ради счастья собственного брата поступаться своими принципами? До самого рассвета я размышляла об этом. В восемь часов утра я позвонила Сандре.
Глава 2
Собеседование назначили на следующий день, предупредив, что оно включает и осмотр. Но все равно визит в офис стал для меня шоком. Я попала в обычную приемную, получила порядковый номер и объемную анкету, которую предстояло заполнить.
Рядом сидели еще две девушки, также сосредоточенно заполнявшие бумаги. И впервые мне в голову пришла мысль: одного моего согласия недостаточно. Меня могут просто не принять.
Я покосилась на девушек. Они выглядели словно модели. Тонкие, длинноногие, с яркими чертами…
Некоторые вопросы пугали. Например, приемлемы ли для меня порезы и ожоги, и если да, то на каких частях тела. Ответив отрицательно, я постаралась побыстрей закончить с анкетой, и вскоре уже снова подошла к столу, за которым сидел секретарь.
Сверившись с номером, мне выдали металлическую табличку, которую полагалось повесить на шею. На бирке была первая цифра номера. Я не суеверная, но выпавшая семерка меня порадовала. В таких расстроенных чувствах я была готова ухватиться за любой знак, указывающий на удачу.
После этого секретарь указал мне на дверь в дальней части приемной, где уже скрылись остальные девушки. Я кивнула и прошла в соседнее помещение.
Комната была практически пуста. Перед глухой стеной, выкрашенной в белый цвет, стояло осветительное оборудование. Возле двери – простая деревянная скамья, возле которой сейчас
