ежедневно отплывали и причаливали к его берегам, преодолевая тысячи километров пути и каскад плотин, объединённых в единую гидросеть Украины. Первой и самой знаменитой гидроэлектростанцией (ГЭС) на Днепре стала Днепровская гидроэлектростанция имени В. И. Ленина (Днепрогэс) – главный объект Государственного плана электрификации страны, построенный в годы первой советской пятилетки. Каневская ГЭС являлась второй после Киевской ступенью каскада и была запущена через год после моего рождения, так что мы с ней являлись почти ровесницами. Во время строительства плотины было затоплено множество плодородных земель вдоль Днепра, население переселено на другие земли, а Каневское водохранилище стало одним из шести крупнейших на Днепре. Шлюз выравнивал разницу уровней воды в водохранилище и нижней части реки, круглосуточно пропуская вереницу гружённых песком, лесом и даже арбузами барж, в сторону Тарасовой горы проходили многопалубные белоснежные лайнеры с туристами, а между городами бегали пассажирские «Метеоры» и «Ракеты».
Путешествие с освежающими брызгами на открытой палубе «Метеора» вдоль живописных берегов Днепра наполнило сердце предчувствием чего-то романтического и прекрасного. Через четыре часа мы сошли на маленькой левобережной речной станции недалеко от Канева. С крутого песчаного склона открывался дивный вид на простор широкой равнинной реки, спокойно переносившей свои воды с севера на юг Украины с незапамятных времён. Я любила Днепр. Любила так сильно, как может любить человек, родившийся на его берегах и с первых дней впитавший его спокойный и сильный характер. Он являлся для меня такой же неотъемлемой частью жизни, как солнце, дождь и древние холмы вдоль его берегов. Он был на этой земле до меня, был со мной и останется после. Моя жизнь – всего лишь миг в его сине-седой биографии.
Среди светлых сосен крутого песчаного берега Алексей установил палатку и развёл костёр, а я тем временем нарвала для чая листьев земляники, малины и ароматных веточек чабреца. Россыпью алели бусинки земляники, а на колючих кустах висела тёмно-красная дикая малина. Закончив с обустройством лагеря, Алексей повесил на толстую ветку над огнём казанок с водой и решил отправиться на рыбалку. Привязав крючок к леске, он при помощи сосновой ветки соорудил что-то наподобие удочки, под ближайшим кустом складным ножиком выкопал в песке ямку и начал высматривать червей. Похоже, что стать ужином для рыбы в планы червей не входило (во всяком случае, не в этот раз). Провозившись часа два, Алексей вытащил половину случайного скитальца, да и то такого тощего, что пришлось выбросить. Не отчаиваясь, он прицепил на крючок мякиш хлеба и забросил удочку в воду. Сверкающее в закатных лучах зеркало реки дышало покоем. Умиротворённая рыба становиться нашим ужином тоже не хотела (во всяком случае, не в этот раз). Порой мне казалось, что первобытный дух охотника периодически просыпается в Алексее, побуждая совершать городского домашнего мальчика странные поступки. Конечно, он очень стремился поймать эту
