style="font-size:15px;"> – …а вот мы увидим! – донесся оттуда крик, такой сиплый и скрипучий крик, будто трухлявое дерево на ветру погнулось.
Из двери вскочил громаднейших размеров кот, примерно на голову ниже Эда. Полноватый, он был одет в серый костюм, бежевую сорочку, не подтянутую галстуком, и черные лакированные туфли. Глаза кота скрывались за круглыми темными очками.
– Увидим! – рявкнул котяра.
И тут Эда словно обухом по голове ударили. Голос кота эхом пронесся у него в сознании, оставляя за собой чувство онемения, мягкого, но сильного. У Эдварда подкосились ноги. Котяра быстрым шагом пошел в левый коридор, бормоча под нос:
– Ч’тобы меня, такими словами, да с отказом… Ну, коряга, поплатишься…
Когда кот пронесся мимо, Эда уже не просто косило, а почти сморило в сон. Он уперся в стену руками, всеми силами пытаясь устоять на ногах, но ничего не выходило. Со стороны это выглядело, как попытки безмозгло-пьяного человека найти точку опоры на предательски крутящейся земле. Это длилось всего несколько секунд, потом сон стал отступать. Эдвард наконец пришел в себя и посмотрел на Джона. Наставник выглядел ничуть не лучше.
– Надо валить на хрен из этой Канцелярии… – пробормотал Эд. – Что за чертовщина?
– Твой первый живой миф, – Джон тряхнул головой несколько раз. Было видно, что ему такое тоже не по душе. – Это был Кот Баюн.
Учитель встал прямо, расправил плечи. Он смотрел в след Коту, растворившемуся в приятной полутьме левого коридора.
– Нам туда, – сказал он через плечо.
Прозвучало это, как приговор. По крайней мере, Эд так понял тон наставника.
– А кто он, этот Кот Баюн?
– Один из старейших мифов славян. Он настоящая легенда, так что нам повезло. Когда-то давно Кот сидел на стальном столбу и выслеживал путников на дороге. Усыплял их своим голосом – «баял сказки». Путники засыпали, и он их ел.
– Кот-людоед…
Джон достал сигарету.
– Не забывай, наш род тоже любил человечину.
Впереди маячили две фигуры. Кота Эд узнал сразу: он стоял уперев левую лапу в бок, а правой потряхивал у себя над головой, будто указывая куда-то, при этом его аккуратненькое брюшко вздрагивало при каждом движении. Второй, которому Кот что-то говорил, был очень высок, потому Коту приходилось задирать голову. Он выглядел словно статуя, нависал над своим собеседником, одетый в плотный костюм какого-то жуткого песочного цвета, и молча кивал. Даже встав чуть поодаль от них, Эд учуял запах, исходивший от гиганта, отдаленно напоминавший хвою.
– Я просто хочу сказать, ч’то все это несправедливо, – ворчал кот, потрясая лапой. – Какую-то бездарность посылают в Европу, а мне нельзя. Я – народный артист Советского Союза, народный артист Российской Федерации, у меня больше восьмидесяти наград, и часть из них еще при царе получены. Я один практически тащу весь Большой, а меня таки не пускают в Европу?!
Кот
