сопровождать узников. Вторым конвоем. Время шло. Гугулай уже устал придумывать изощрённые пытки для личных врагов, каждую минуту ожидая исполнения мечтаний. Но всё было зря. Ничего не происходило. Только бесчисленные однообразные поездки туда— сюда, обратно. К концу недели, а в субботу и воскресенье, в тюрьмах был законный выходной, Гугулай уже бросался на всех и вся от душившей его злобы. И затрагивать его в такие моменты было опасно.
И тут вдруг – этот новый след на стекле. «Ну, хоть какое-то разнообразие», – мысленно воскликнул Гугулай и долго рассматривал отпечаток кисти Джаева на экране, и слушал многочисленные советы подчинённых, якобы разгадавших секретное послание.
Но в итоге, так, ни к чему и не придя, скрепя сердцем, Гугулай всё-таки решился навестить Зимина…
Через час он уже ожидал ауедиенции в шикарной гостиной. В первый раз ему не удалось оценить великолепие дворца, поэтому он был сейчас очарован тем богатством и роскошью, которое так и струилось со всех стен резиденции.
Завидев входящего Зимина, Гугулай быстро вскочил и, по наитию, опустился перед вошедшим на правое колено.
Виктор Карлович, на мгновение, задержавшись, и тут же быстро произнёс:
– Ну, что ты, Гугулай, встань сейчас же. Мы ведь не в шестнадцатом веке, мы – цивилизованные люди.
Но по его голосу гость понял, что, он верно угадал ситуацию и взял правильное направление. Раболепство не могло не понравиться Карловичу. По убранству дворца можно было смело предположить, что хозяин дома тяготел к эпохе средних веков, когда власть и деньги, деньги и власть позволяли их обладателю чувствовать себя королём. И Гугулай понял, неплохо разбираясь в людских эмоциях и поступках, а иначе он не смог бы стать лучшим среди охотников за беглецами, что сможет подобрать к опасному заказчику верный ключик. Нужно было только время. Поднявшись, охотник поглядел на охрану: они вошли вместе с Виктором Карловичем и встали по обе стороны входных дверей, держа правые ладони на поясных парализаторах – Зимин не доверял никому.
– Итак, чем же ты меня хочешь порадовать? Неужели Зин Жилов вдруг помер? – прозвучал резко голос Карловича.
Он пстоял у вазы с фруктами и перебирал их – определяя свое желание. Но, так ничего и, не выбрав, повернувшись, уставился на гостя.
Тот подошёл к информационному блоку и запустил рабочий файл. На снимке появилось изображение кисти.
– Ну и что? – произнёс Зимин и, наконец-то решившись, взял жёлтое яблоко. – Мужская рука на окне. Это что, новое направление в живописи на стекле?
Гугулай опешил от этих слов.
– Но вы… вы… ведь знаете, какое у меня задание? Это ведь след правой руки Джаева. Он на стекле его камеры, и логично предположить, что он даёт сигнал своим сторонникам.
– Да? И какой?
– Пока не знаю, надо
