давить будут. Так что эти вояки – народ не надежный. И любимая женщина у них одна и на всю жизнь, это Родина. Ну, еще золотая звездочка в стакане с водкой. По сути своей это те же маленькие мальчики, не наигравшиеся в войну в детстве. Они любят покорять вершины, брать силой города, а дальше слава, почет и уважение. А ты – офицерская жена с сопливыми детьми на руках и в кастрюлях. И таких, как ты, у него будет в каждой части по «штуке». Правильно сказал Евстигнеев: офицеры – это не твое. Тебе нужен кто-то с тонкой душевной организацией, как минимум кандидат наук или историк.
В очередной раз споткнувшись и больно ударившись коленом о подлокотник дивана, на котором восседала «семейный психолог» Татьяна, Аня к своему удивлению обнаружила за ним нижнюю часть от своей пижамы: короткие шортики с цветами сирени на них.
– Это что? – вырывая их из рук подруги, поинтересовалась Таня.
– Шорты от моей пижамы!
– То есть ты в этом собираешься спать? – растягивая их двумя пальцами, не унималась Татьяна. – Ты ничего не напутала? Не в монастырь едешь. Ты этой бабушкиной сиренью всех мужиков на расстоянии ста километров распугаешь!
– Ты мне только что сама прочитала лекцию о тяжелых буднях офицерской жены, а теперь одежду для соблазнения выбираешь? – не без усилия, но со смехом, Ане все-таки удалось собрать пижаму воедино и погрузить ее в чемодан.
– А кто тебя замуж выдает? Я как раз хочу предостеречь тебя от этого шага в пучину бытовухи. Но вот «курортный роман» – это то, что тебе сейчас нужно. Курорт, конечно, так себе. Но ощущение опасности, запах пота и звуки выстрелов только придадут пикантности этой поездке. И через несколько месяцев ты снова свободная женщина, не ищущая приключений, но готовая к серьезным отношениям.
– Ты действительно не понимаешь куда я еду? Это ведь уже не война, это хуже. Хуже, потому что коварнее, злее. Там нет романтики, только жестокость, подлость и предательство. И вот туда я еду. Господи, зачем я туда еду?! – бессвязно закончила она.
– А зачем ты туда едешь?
– Зачем? – Аня вдруг резко остановилась посреди комнаты с кроссовками в руках. – Зачем? – повторила она машинально. Потом медленно опустилась на подлокотник дивана. – Понимаешь, когда папы не стало, я вдруг почувствовала, что жизнь закончилась. В смысле, не вся она, а ЭТА жизнь закончилась. Что нужно что-то менять, точнее все. Потому что, то чем я жила прежде это не мое. Я пошла в музыкальную школу, чтобы не обидеть маму, поступила в Юридический институт, потому что об этом мечтал папа. А теперь я только и слышу от всех: «Почему ты не счастлива?», «Когда ты уже выйдешь замуж?» А я себя в этой жизни найти не могу, не то что мужа… И согласилась я на перевод, потому что ухватилась за этот шанс все резко поменять. Я вообще больше не планирую возвращаться в этот город. Он мне так и не стал родным. А после того, как я отправила маму
