и оно. А мне в каменных джунглях плохо и тоскливо. Не нравится городская атмосфера, эти бесконечные сгустки негативной энергии, торопливая и зачастую бездумная суета. Да и сами люди мне не нравятся, – откровенно и честно говоря эти слова, Евгений на секунду приоткрыл душу.
Едва приоткрылась на пару миллиметров тяжело бронированная дверь его внутреннего мира, как Змей с силой захлопнул ее обратно.
– Мне нужно побыть немного одному, – ультимативно заявил он.
– Хорошо. Не заблудишься?
– П-ф-ф-ф, – фыркнул в ответ Змей и внезапно остановился, словно уперся лбом в невидимую преграду.
Не оборачиваясь и не задавая больше вопросов, Александр зашагал дальше. Это стало актом полного доверия и безоговорочного понимания. За столь короткое время они прониклись друг другом, видя и чувствуя дружескую и даже братскую внутреннюю связь. Особая энергетика, уже при первом контакте взглядами, крепко связала их, переплетая в один мощный и сложный по своей структуре канат. Осознавая какие могущественные силы задействованы в плетении этого каната, Лис отпустил ситуацию и спокойно отдался на волю этому неудержимому течению.
Дожидаясь, пока маленький отряд скроется из вида, Змей сел на землю прямо там, где стоял и с наслаждением закрыл глаза. Ему всегда нравился этот момент перехода в иное, более открытое природе и мирозданию состояние.
Легкий ветерок игриво обдувал его лысую голову, даря свежесть и приятно охлаждая. Чистейший лесной воздух входил в легкие, насыщая кровь кислородом. Множество простых и приятных запахов сами собой проникли в человека. Они в одно мгновение пробудили то, что к огромному сожалению, человек забыл и со временем безвозвратно потерял…
Цивилизация насытила жизнь комфортом, но отняла самое важное и незаменимое, единение с природой, с живым миром. Развращенное человечество, ошибочно ставя себя на высшую ступень мироздания, отрывает и уничтожает собственные живительные корни. Бездумно отрубая единственные скрепляющие нити, подавляющее большинство людей навсегда уходит от дающего истинную жизнь, природного порядка мироустройства.
Понимающих подлинную ценность этой связи становится все меньше и меньше. Но Змей не принадлежал к этой общей, заблуждающейся массе. Он вообще не любил людей и всегда, с самой юности, сторонился человеческого общества. А в пятнадцать лет, после того самого контакта, навсегда отказался от этого загнивающего и тонущего в собственных нечистотах «организма». И тогда, много лет назад, ему в этом помогли…
В это мгновение, одиноко сидя в лесу, он целиком и полностью отдался живительному воздействию своего дара. Неподвластная людям энергия проходила через него, насыщая и делясь с ним своей силой. Его сердце стало биться реже и равномернее, будто освободилось от лишнего груза. Дыхание выровнялось и перешло в режим абсолютного спокойствия. Не открывая глаз, он нежно коснулся ладонями земли.
