и что в предыдущих поколениях натолкнуло семью на такой выбор?
• Каково это – не делить с кем-то родителей, комнату, игрушки, а самое главное – не обмениваться воспоминаниями о детстве, когда мамы и папы больше нет рядом?
• Как единственность может стать поводом для подросткового бунта, поиска идентичности, альтернативного опыта в семьях друзей, а затем – партнеров?
• Как быстро научиться ладить с другими детьми, когда приходит время идти в детский сад и школу?
• Как оправдать ожидания взрослых, когда реализовывать их, похоже, кроме тебя некому?
• Какие привычки в детстве и взрослом возрасте может дать опыт единственности – от воображаемых друзей до желания всегда иметь свое собственное пространство? А как насчет очень даже полезного качества: быть одному и справляться со своими чувствами самостоятельно?
• Почему идеи про эгоизм единственных детей нередко не подтверждаются, сто́ит лишь только попросить их о помощи?
Отдельно хочется отметить потрясающе детализированный план действий для единственного ребенка в той ситуации, когда он окажется один с пожилыми родителями, нуждающимися в помощи; как заранее подготовиться к этому и пережить опыт их потери.
Вероятно, в предисловии к русскоязычному изданию важно упомянуть еще и о том, что не все выводы авторов будут близки тем единственным детям, которые воспитывались в советских семьях. Так, если единственному ребенку в западных странах принадлежали все ресурсы: пространство дома, подарки, сладкое и игрушки, – детям из советских семей нередко приходилось делить всё это между собой, причем в одной комнате с родителями, а иногда и с более дальними родственниками или даже соседями. Особая значимость детских коллективов с раннего возраста ставила единственных детей перед необходимостью быть рядом с соседскими детьми, согруппниками в яслях, делить комнату в пионерском лагере и так далее. И единственные дети в советские времена, когда родители целые дни проводили на работе, нередко оказывались не теми, кто обладает ресурсами и получает всё внимание взрослых, а теми, у кого ключ от квартиры висит на шее, а самые близкие отношения – с лучшими друзьями или домашними животными, да и то – если повезет.
И всё же в ваших руках книга, которая может конкурировать с курсом психологических консультаций. Дело в том, что по большей части в ней звучат голоса людей, которые росли в семье без братьев и сестер. Авторы тщательно опросили единственных детей, дали им высказаться, выслушали их, записали их истории. Когда вы слышите их объединившиеся голоса, почти на каждой странице так и хочется ответить, возразить, начать рассказывать про свой собственный опыт: «А я, а моя подруга, а мой папа – были единственными, и вот что я думаю…» Эта книга диалогична, авторы ставят себя в позицию заинтересованных слушателей. В итоге от ее прочтения возникает эффект групповой психотерапии, когда можно послушать и высказаться в кругу тех, кто тебя понимает. Книга говорит детям,
