больше слушал, не перечил.Не нарушая этикет,
хозяйкам даровал букет.
Илья был больше расположен
в усадьбе время проводить,
где дом уютен и ухожен,
любому вкусу угодит.
В столовой, спальне, кухне, зале,
которая пока в опале
и дядин бывший кабинет,
блестело всё, как и паркет.
Был телескоп и игровая,
библиотека и бассейн.
Могла открыться для гостей
и в зимний сад дверь раздвижная,
Он полюбил в закатный час
смотреть в камин на рыжий пляс.
Онегин жил в одной из комнат,
не потревожив ничего.
Ведь эти вещи дядю помнят,
прикосновенья рук его.
Шкафы, диваны, вазы, кресла…
не сдвинуты с былого места.
Картины знатных мастеров,
всё также смотрят в ворс ковров.
И стол рабочий гладью блещет,
зовёт к работе чистый лист.
Под музыкальный плавный диск
бассейн за дверью тихо плещет.
Здесь не спартанским был уют,
но говорят ведь – что дают…
Он в доме свой завёл порядок,
но слугам не было причин
роптать, бояться новых тягот
для женщин, девок и мужчин.
Все наряжались словно в праздник,
всегда был в «хаки» только стражник.
Но там военный был устав
и лично преданный состав
из караульных помещений.
И на расставленных постах,
был каждый на своих местах,
не прерывая зорких бдений.
Остались дядины враги,
от их коварства стерегли.
Хозяином довольны были:
он ровен, вежлив, справедлив.
За ним они вольготно жили,
не как, по слухам, у других.
Прощал служанок за оплошку;
иная оголяла ножку,
как бы случайно перед ним.
Илья был чист, как херувим.
Держал дистанцию с собою
и панибратства избегал.
Он справедливо полагал:
– Чтоб не вносить вреда устою,
удерживай эмоций пыл.
Тогда и прочным будет тыл.
Но возраст, сердце вдруг напомнят
о вечной тяге двух полов
и временами кровь наполнит
мгновенно личный из столпов.
И грёзы в полночь или в полдень,
и чувства ярче майских молний
нахлынут жаркою волной,
как воды бурною весной.
И в симбиозе грёз, желаний
прелестницы всплывает лик.
Онегин хочет хоть на миг
ускорить время ожиданий.
Но наперед не угадать,
каких сюрпризов в жизни ждать.
И в зимний вечер у камина,
решая шахматный этюд,
или взирая в жар горнила
Илья мечтал такой уют
создать, в каком давно нуждался
и, непредвиденно заждался.
Где зазвенит и детский смех
и одиночество,
