выйти и объявить им о смерти их сына почему?
– Понимаете, у меня безупречная репутация и впервые за всю мою практику умер пациент, это сильно сказалось на моей нервной системе, и я просто не мог об этом говорить. Мне нужно было побыть одному и подумать о том, как мне быть дальше.
– Не похоже на то, что вам жаль. Больше похоже на то, что вы перед нами хвастаетесь, как маленький ребёнок и смерть человека воспринимаете, как досадную неприятность. До нас дошли слухи о том, что вы вчера пришли мягко сказать не в форме на операцию. Проигнорировали все предостережения коллег о нестабильном состоянии пациента.
Не выдержав, я вскочил со стула и стал ходить по мягкому ковролину. Время шло, я молчал, но не потому, что мне нечего ответить этому напыщенному ублюдку, а потому, что мне нужно было время, чтобы отфильтровать всё то, что я собираюсь ему сказать.
–Роман Алексеевич, я задал, вам вопрос.
– Я слышал и еще раз повторю, что я сделал всё, что мог и всё сделал правильно, а если у вас есть что мне предъявить, предъявляйте или проваливайте, ко всем чертям меня ждут пациенты.– На удивление глава спокойно отреагировал на мою бурную речь.
– Роман Алексеевич по результатам вскрытия: у пациента оторвался тромб, что и привело к смерти, вашей вины здесь нет, мы закрыли дело и отдали отчёт родственникам умершего. Но у нас есть серьёзные подозрения о том, что вы проводите операции в состоянии алкогольного опьянения. К сожалению, у нас нет доказательств, но мы на время расследования отстраняем вас от проведения операций. Вам придётся сдать все необходимые анализы и в случае, если наши подозрения подтвердятся, вам придётся пройти лечение от алкогольной зависимости и снова пройти комиссию по этике.
Глава 3
Лёжа в больнице, я много думал о том образе жизни, который у меня был. Как я мог подвести свои, собственные мечты, о спасении человеческой жизни. Конечно, в гибели этого пациента я был не виноват, ну ведь мог быть. Я наплевал на правила, более того, я пришёл на работу пьяный. Взялся за операцию, проигнорировав состояние пациента. Чем больше я думал, тем меньше мне хотелось возвращаться к прежнему образу жизни. Для коллег я уже не звезда, алкаш, наркоман, проходящий лечения. Но, что мне делать я ничего не смыслю жизни без медицины, а если сказать, точнее, без нейрохирургии. В больнице у нас забрали все наши гаджеты, врачи считали, что наркоманам веры нет. И если у нас есть связь с внешним миром, мы обязательно сможем добыть себе наркотики. Частично они правы, но лишать людей средства связи в наше время это, конечно, бесчеловечно. Даже телевизор нам смотреть не разрешалось, не клиника, а тюрьма. Зато нам приносили газеты, неизвестно какой давности. В одной из таких газет мне на глаза попалась статья, где писалось. « Требуется работник для выполнения повседневных дел мастер на все руки. Обращаться Иркутская область, деревня «Утюжки» улица свобода, дом 25».
Да ладно, неужели сейчас ещё кто-то даёт объявления в газете и даже не указывает номер телефона для связи. Иркутская
