– самые дешевые мотели. Контингент «Санкт-Петербурга» обычно сторонились, ибо студентов, которые там проживали, считали маргинальными отщепенцами, в группы которых входили личности творческих профессий: писатели, музыканты, художники, активисты и контркультурщики. Свободное время они проводили в подвале «своей» башни представляя публике выкидышей своего незрелого творческого ума, растрачивали последние изжитки стипендии на выпивку, наркотики и дешевых голографических проституток.
Именно одним из таких заведений управлял этот фиолетово-зеленый исполин. Однообразие линий переулков давно отбили желание запоминать дорогу. Это было невозможно. Дабы обезопасить и нас и себя, громила хакнул очки каждого, убрал все лишние информационные функции, оставив лишь мир геометрического извращения.
– Можно ли вообще доверять этой фиолетовой махине? – прошептал мне на ухо один из спутников. Его звали Жожик. – Мы заплатили последние деньги не для того, чтобы нам проводили экскурсии по этому городу…
– Жожик, – прошептал я тихо. – Как думаешь, на данный момент, мы, в чьей власти?
Жожик на мгновение замолк и чуть слышно ответил:
– Нашей цели.
– Нет. Мы в их власти и следует просто довериться.
Я сам не верил тому, что сказал, но Жожик с самого начала этой авантюры, показал себя нервным малым, и приходилось дозировать в него капли небольшой уверенности к нашим проводникам.
Голубые полосы устремились вверх обрисовывая одну из башен «Города столиц». Из некоторых окон «Санкт-Петербурга» выплывали красные силуэты букв образующие слова: «Жилье. Недорого», «=9+6804 – дешевый стафф. Звони», «=9+6969 – Рафаила. Недорого».
Голографические наклейки. От такого типа вычурной голорекламы, крупные компании отказались еще 10 лет назад, что в свою очередь сделало рекламные голоаппараты доступными простым людям и теперь подобное можно встретить на каждом шагу в старой Москве.
Мы шли параллельно башне по соседней улице. Громила в очередной раз свернул в переулок, который заиграл причудливой геометрией. Ранее я не мог предположить, что очки-поводыри способны вырисовывать нечто большее, чем прямые линии окружения и сгибы силуэтов. Мы попали во власть кривых полукругов, плоских ромбов, сломанных прямоугольников разных цветовых оттенков.
– У меня очки сломались, мать вашу, – прозвенел голос третьего путника. Это был юный Витя. – Куда идти то?
Я понял, что громила и Койт остановились, когда оказался на земле из-за столкновения со стальной спиной фиолетово-зеленого проводника.
– Красиво, правда? – железные пальцы потянули ворот куртки вверх, и мои ноги рефлекторно нашли твердую опору.
– Держитесь друг за друга, – холодно произнес Койт. – А ты возьми подол моего плаща.
Обращение было адресовано мне.
Мы были похожи на тот самый «хвостик» Койта, как и говорил ранее громила. Причудливая геометрическая вакханалия исчезла, сменившись темнотой
