но уже в ту встречу я по
неопытности пропустил первый явный знак. Вспоминаю сейчас
быстрые движения его мышц лица нарисовавшие по настоящему
заинтересованную физиономию, когда речь зашла о «порохе» и серию
дальнейших расспросов с меняющимся настроением от начального
воодушевления до последующего разочарования.
Где-то через год, я узнал, что он не какой не сын Матвеева, а
продает галлюциногенные грибы, не выходит в город до наступления
темноты, ползает по трубам многоэтажек и очень сильно любит
«химию», на которую давно потерял всё выходы, пока бухой, мудохая
у «Граммофона» карлика, случайно не встретил Табуна. Чуть позже
Саня познакомил Никиту и компанию с Очкариком. По принципу
домино, но не костяшка к костяшке, а ладонь к ладони, передающие
при рукопожатии не только взаимное доверие, в цепочке оказался я
и до сих пор с каждым новым солнцем только сильнее пропитываю
свои мысли веществами, квестами, кладами, прикопами, тайниками,
магнитами, зипами, изолентами всех цветов спектра и настолько же
пестрыми историями.
Шлафер разошелся! Деньги у него тоже, видимо, не кончались.
Три-четыре месяца, куча разнообразных ПАВ, с ним мы даже разок
пересекались в тот период (я покупал у него убойную дозу «гвоздей»)
и он до полусмерти кромсает ржавым ножом Лешину голову. Обещаю,
что к концу недели мы разберемся в чем там было дело и кто из них
настоящая жертва.
Снести бы этот кругляш к чертям, но как известно – свято
место....
––
С желанием надолго заговорить с первым встречным, даже
малознакомым человеком на которых Дубна сегодня для меня не
расщедрилась, я бежал по пустой ночной улице, с азартом жонглируя
полной шестилитровой бутылкой. Швырнув своей агрессивной рукой
через пол города, прислонив меня как нашкодившего котенка носом к
столу, «Альфа» заставила хапнуть третью дозу и ввела в режим
дикой спидовой ритуальности.
Полночь. Тускло освещенная кухня зашторенная душевой
шторкой с дельфинчиками. Шаманство в резиновых перчатках с
двадцатикубовым «баяном». Комната, четыре зажженные свечи,
голый человек закладывает в инкубатор карту красного джокера и
банки с облагороженным зерном.
Догоны по ноздре разными по весу дозами больше не стимили.
Бросаю безуспешные подходы к фольге с зажигалкой, надеясь
поймать обещанную сумасшедшую эйфорию в едком с запахом
пластика синем дыме сожженных кристаллов, я сажусь уплачивать
чек за кайф, выставленный веществом. Соль растворяется, перестает
