здоровье. Ты ведь меня уже два раза спас, так что мы даже не квиты, – заметила она, добавив в голос деланой легкости. Эша про себя порадовалась, что у нее до сих пор получается притворяться беспечной девушкой-торговкой.
Изображать ее было на удивление приятно.
Несмотря на мягкую подсветку дождевого леса, жужжание цикад и плесневый аромат почвы, ночь вступила в свои права, и Эшу ужасно клонило ко сну. С легкой досадой она поняла, что рада непрошеному напарнику, который может прикрыть ей спину.
Она наблюдала, как он крайне осторожно снимал оставшиеся доспехи. Полоски зеленой пыли и мха расчертили тело причудливым узором. Осознав, что пялится, Эша резко отвернулась.
– Здесь нельзя зажигать огонь.
Само собой. Но Эша послушно кивнула, потирая ладони.
– Прости, – мягко сказал Кунал.
Услышав это, Эша всмотрелась в его лицо. Она напряглась, когда тигр вновь зарычал, хотя на этот раз чуть тише. Кунал тоже дернулся, замаскировав это кашлем.
– За что? – Она действительно не понимала.
– Заблудилась, убежала от тигра, застряла со мной на дереве. Даже костер нельзя развести. Плохой день для дамы.
Эша расхохоталась.
– Я не дама, и мне доставалось и посильнее.
Если бы он знал!.. Она поняла, что позволила маске соскользнуть, и решила оставить все как есть. Уж кому и знать о трудностях путешествий, как не торговке. – Ну, даже будь я одна, я бы все равно не спала сейчас под одеялком. Точно так же сидела бы на дереве с тигром внизу, только поговорить было бы не с кем.
– Тебе и сильнее доставалось? Хотел бы я услышать эту историю, – улыбнулся он. Она подарила ему взгляд «мы не настолько близко знакомы».
Слишком много историй из жизни Гадюки накопилось за последние пять лет – не сосчитать.
Слава, власть, слухи и россказни. Порой, когда она чувствовала, что ее сердце слишком давно и долго хранит множество тайн, она готова была отдать многое за возможность поговорить с кем-то, кому можно верить. Немного тепла от того, кто видел бы в ней просто девушку семнадцати-восемнадцати лет от роду, которую уже посватали или отдали в ученицы к мастеру. Девушку, у которой есть родители, которая мечтает о золотой вышивке на свадебном сари и хочет добраться до запрещенных книг в библиотеке. Чьи ладони покрывал бы сахар с молочных конфет, а не кровь взрослых мужчин.
Для Гадюки мир постоянно таил в себе опасность, и потому Гадюка держала мир на расстоянии вытянутой руки. Она уже поняла, что придется отстраниться от Харуна и товарищей, пока не отыщется след убийцы генерала, и почти смирилась с пустотой в душе, которую оставило это решение.
Эша хотела верить в их преданность, но…
– Устала? – нарушил тишину Кунал, неверно истолковав ее молчание.
– Нет, не совсем. От всего, что случилось за день, я должна бы уснуть, как младенец, а вместо этого голова гудит от мыслей, – ответила она, пытаясь поудобнее устроиться
