с этими понятно, а как быть с тремя только православными церквами на территории Незалэжной? На любой вкус! Полный плюрализм мнений: чей «закон божий» больше соответствует твоим греховным помыслам, в том «истина». Поэтому и правительств у них за два десятилетия незалэжности два десятка сменилось, и всё равно во всём виноваты «кляты москали».
Как была Запорожская Сечь, вольница, жившая разбоем и работорговлей, так за три столетия ни на йоту не изменилась. Только грабят теперь казну, а торгуют собственным телом. На панели. И на автострадах. Не вертите пёстрый глобус, куда ни ткни – по всему свету путаны сплошь с Незалэжной.
«Кто творит таковое, якоже азъ? Якоже свиния лежит в калу, тако и азъ греху служу. Но Ты, Господи, исторгни меня от гнуса сего и даждь ми сердце творити Заповеди Твоя», – продолжал гигант Х-в. И мне ничего не осталось, как поворотить на себя мой скорбный лик.
«А ведь и правда, чем я лучше моего незалэжного брата? Только лишь тем, что у него на языке то, что у нас на уме? Разве мы уж такие до зѣла смиренные? Разве весь ХХ век не занимались только тем, что бросали своё дело и шли на баррикады? Осуждаем англо-саксов, а они как приняли конституцию три столетия назад, так и живут по ней. Только где-то раз в десять лет вносят поправки, таки время тоже на месте не задерживается!
А в нашей стране? За прошедшее столетие поменялось семь (!) конституций, и всё равно плохому танцору неуютно.
То ли дело на Афоне! Как приняли устав более тысячи лет назад, так с тех пор и не менялся. Кто только ни покушался на монашескую республику – все сгинули, а Святая Гора как была Уделом Пресвятой Богородицы, так им по сей день и остаётся. Безсменная Игуменья вершит здесь суд праведный, и никакая сила не в состоянии Ей противостоять.
В рассуждениях о мiрском ваш покорный не заметил, как подошла моя очередь, и, осенив себя крестным знамением, азъ свiдомый переступил порог заветного кабинета.
Встретившись глазами с о. И-м, у меня резко пропал аппетит, а прямая кишка назойливо захотела исполнить марш Мендельсона. Тем не менее, как ни в чём не бывало, я развернул свой диамонитирион и с видом запорожского казака, опустившего пудовый кулак на спину своего собрата на картине И.Репина, подал его архондаричнему.
Тому, кто хорошо знаком с творчеством Н.В.Гоголя, станет понятна элегия перехода от «Тараса Бульбы» к финальной сцене «Ревизора». При моём появлении взгляд о. И – я напомнил филина в яркий солнечный день. Учитывая диоптрии, округлость его прозорливых очей увеличилась на порядок.
Не так, чтобы очень давно, но и не сказать, чтобы недавно, ещё в разведшколе меня немного учили различать взгляды. Поэтому моя прямая кишка стала мне подсказывать, что в этом кабинете I’m явно лишний. Но в той же школе я усвоил истину, что иногда нужно не доверять пятой точке опоры и прислушиваться к голосу разума. Поэтому решил не поддаваться шестому чувству, а пройти
