align="center">16
Davidson G. F. Trade and Travel in the Far East. London: Madden and Malcolm, 1846; Ремнёв А. В. Россия Дальнего Востока: имперская география власти. С. 142, 281, 290–291; Stephan J. J. The Russian Far East. P. 54–58.
17
Marks S. G. Road to Power: The Trans-Siberian Railroad and the Colonization of Asian Russia, 1850–1917. Ithaca, NY: Cornell University Press, 1991.
18
Милежик А. В. Дальневосточное наместничество как попытка реформы регионального управления, 1903–1905 гг. // Вестник Дальневосточного отделения Российской академии наук. 2007. № 3. C. 110–115; Schimmelpenninck O.D. van der. Toward the Rising Sun: Russian Ideologies of Empire and the Path to War with Japan; Stephan J. J. The Russian Far East. P. 57–61 (см. русск. перевод: Схиммельпеннинк О.Д. ван дер. Навстречу Восходящему солнцу. Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. М., 2009).
19
Morrison A. Russian Settler Colonialism // The Routledge Handbook of the History of Settler Colonialism / Ed. by Е. Cavanagh, L. Veracini. London: Routledge, 2017. Р. 313–326.
20
К категории «инородцев» относили нерусские группы коренного населения, но некоторые представители коренного населения также относились к крестьянскому или казачьему сословию. Инородцы были наименее привилегированным сельским сословием, а казаки – наиболее привилегированным.
21
История Бурятии / Гл. ред. Б. В. Базаров. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2011. Т. 2. XVII – начало XX в.; Головачёв П. М. Экономическая география Сибири. М.: Тип. т-ва И. Д. Сытина, 1914. С. 15, 17–18; Институт демографии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Интернет-версия: http://demoscope.ru/weekly/ssp/census.php?cy=0 (дата обращения: 1 декабря 2015 г.); Кирьяков В. В. Очерки по истории переселенческого движения в Сибирь (в связи с историей заселения Сибири). М.: Типо-литография Товарищества И. Н. Кушнарёв и Ко, 1902. С. 25–36, 52–53, 76, 140–144, 243.
22
Fumoto S. Russia’s Expansion to the Far East and Its Impact on Early Meiji Japan’s Korea Policy // Russia and Its Northeast Asian Neighbors: China, Japan, and Korea, 1858–1945 / Ed. by К. Matsuzato. Lanham, MD: Lexington Books, 2017. Р. 8–9; Кирьяков В. В. Очерки по истории переселенческого движения в Сибирь. С. 65, 169–177, 180, 300–301; Sablin I., Kuchinsky А. Making the Korean Nation in the Russian Far East, 1863–1926 // Nationalities Papers. 2017. № 45 (5). Р. 798–814; Корейцы на российском Дальнем Востоке (вт. пол. XIX – нач. XX в.): документы и материалы в 2 кн. / Сост. Н. А. Троицкая и др.; ред. А. А.Торопов, Н. А. Троицкая, Э. В. Ермакова. Владивосток: РГИА ДВ, 2004. Кн. 1. С. 6.
23
Институт демографии Национального исследовательского университета; Stephan J. J. The Russian Far East. P. 67–68.
24
В 1897 году в число языковых групп, насчитывавших от тысячи до 10 тысяч носителей, входили носители «еврейского» (главным образом носители идиша, 9799 человек), польского (6813), нивхского (6191), корякского (6058), татарского (5675), камчадальского (3978), маньчжурского (3393), белорусского (2693), японского (2570), айнского (1434) и эскимосского (1099) языков (Институт демографии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Интернет-версия: http://demoscope.ru/weekly/ssp/census.php?cy=0 (дата обращения: 1 декабря 2015 г.)). Согласно официальным данным за 1893–1895 годы, православные христиане составляли 64,5 % населения Забайкальской области, 63 % населения Амурской области и 72 % населения Приморской области. Буддисты составляли соответственно 25,3 %, 16 % и 11 %. В Приморской области 5 % составляли конфуцианцы. В конце XIX века государство прикладывало большие усилия для распространения православия, строило церкви и организовывало миссионерскую деятельность, но результаты этих усилий были
