и кривит нос от родного. Затираются связи, истончаются воспоминания. Время течёт. Параллельно меняются поколения, анекдоты, главными героями которых во времена родителей были Сабонис и Ткаченко дети рассказывают уже про Шварценеггера и Сталлоне, а у внуков будут уже свои символы силы и мощи. А вместе с этим – на небе ничего не меняется. Время течет, но каждый раз при наступлении первого весеннего потепления на свежем небе струятся сигаретным дымком блеклые облака.
Демон курил на заднем дворе школы. За задним двором, если быть точным.з окон классов и коридоров это место уже не просматривается. Только для Даны этот факт значения не имеет. «Нельзя учительскому составу курить на территории школы и на прилегающих к ней территориях». Нельзя подавать плохой пример ученикам, нельзя допустить чтобы в ответ на запрет курить кто-то из учеников спросил: «А сами-то?» «Нельзя!» – сказала директор. Но Демон курил на заднем дворе: не потому что директор Дана – мама университетского дружка Женьки, а потому что дисциплина в школе хромает.
Из-за угла торопливо вынырнул Леша Сокольников, известный среди учеников как Сокол. Да и среди учителей в общем-то тоже. Обнаружив перед собой «русака», замер, словно влетев в стену. Под насмешливым взглядом Демона, огляделся по сторонам.
– Дмитрий Олегович, – наконец-то решился Сокольников. – Давайте, я просто рядом с вами покурю и как будто ничего не было, ладно? А то из туалетов нас сегодня трудовик активно гоняет, а если мне сейчас за киоски идти, то я на урок опоздаю. На ваш же, между прочим… Договорились?
– Кури, – Демон посмотрел на семнадцатилетнего одиннадцатиклассника и пожал плечами. – Как я могу по собственной воле заставлять тебя на урок опоздать… Мой же, между прочим…
По светлому небу расползались штрихи облаков. Не тех полновесных фигур, на которых любят гадать восторженные адепты эзотерической мути, а напоминающие след самолета, но не тающие тут же на глазах подобно ему, отрезки полупрозрачной туманной материи – не облако, намек. Такие бывают в теплое время года и только с утра. Если повезет с погодой, на выходных можно будет наблюдать рождение их, развитие и превращение в эти тяжелые мрачные громады небесной архитектуры. Если повезет с погодой и если у Макса с Балу не случится ничего непредвиденного. Шмель так, конечно, будет ныть до последнего, но его-то как раз никто не спрашивает. Право голоса нужно заслужить. А это не так просто. Тем более, когда приходится заслуживать его повторно.
– Дмитрий Олегович, а вы же вчера решали исключить Гноя? Ну, Сашку Гновиченко, в смысле… И что? Решили?
«Вы же» – это учителя. То есть Дана, учительский состав, ну и он, Демон, вместе с ними. «Решали исключить»… То есть, не слишком ребята его словам поверили. Вздохнул.
– Леш, я вам что тогда говорил? Умудритесь до педсовета без новых инцидентов продержаться – отобьем Сашку. Так?
– Так, – Кивнул в ответ Сокол. – Так мы же вроде и того… Продержались…
– Ну и какие вопросы тогда?
