наверняка, давно уже продумал, как в жены берет, а ты недотрогу из себя строишь, – звонко подметила Полина, дивясь при этом своей прическе. Пришлось даже шикнуть на нее.
– На дворе почти два часа, предлагаю перекинуться в карты пару конов!
Мы обе замолчали. Я глубоко вздохнула, раздав карты. Козырем выпали «черви», весьма символично. За окном подвывала собака. В комнате было прохладно, благодаря открытому окну. И одна тусклая настольная лампа, казалось, намекала на разговоры по душам.
– Ладно, не загоняйся по этому поводу, я все понимаю, не переживай. Ты так загрустила, – она говорила это медленно и задумчиво, – может тебе нравится еще кто-то?
– Обещай никому не говорить, но есть человек, к которому я испытываю какое-то подобие сильного чувства. Для меня это так странно, ведь это вовсе не Саша и самой от себя иногда противно, будто это измена, – медленно, выдавливая из себя, излагала я, чуть не плача и стыдясь своих слов.
Полина обняла меня:
– Ну, ты чего? Все хорошо! Подумаешь, с кем не случалось эти минутные слабости, я рядом. Ты не скажешь мне, кто этот твой таинственный парень?
– Спасибо, за поддержку. Нет, не обижайся, но не сегодня, Полин, – отрезала я.
За окном завыли уже несколько собак, навеяв какую-то странную тоску на меня. Мне это напомнило о чувстве, которое преследовало меня во снах. Каким удивительным бывает мир снов. Все это будто сказки, написанные разумом непонятно для какой цели. Да и нужно ли знать, есть ли в них смысл? Все и без того важно и имеет много понятий.
– Поль, а тебе самой снились странные сны? – отбивая ее картежный ход, спросила я.
– Ну как сказать. Я просто их не помню! – ухмыльнулась подруга, забирая себе карты, которые не смогла отбить, – а тебе снилось что-нибудь еще необычное?
– Да, в этом и проблема, – сказала я, выразительно смотря на нее, – мне снилось фантастическое продолжение того сна! Будто я попала в саму преисподнюю. Полнейший ужас. Да, кстати! Того мужчину звали Азазель. Сейчас все тебе кратко перескажу.
Ее удивление росло все больше и больше, но, дослушав меня до конца, она понимающие кивнула и изрекла:
– Библия, – многозначительно произнесла она, – Азазель – это падший ангел, козел отпущения. Вполне возможно, что он мог приносить самому Дьяволу невинные души. В качестве даров, конечно же. Не представляю, как ты все это пережила.
– Не думала, что это связано с христианством, – задумчиво сказала я, – мне и еще снилось потом большое такое дерево. И… Там было три женщины разного возраста. Они пели песни, и одна из них, самая молодая, пропела о том, что скоро будет смерть. Что скажешь?
– Чудеса, да и только, – промолвила Поля, откладывая карты, – это из скандинавской мифологии, кажется, но об этом мне Витя немного рассказывал, он в этом понимает больше.
– Надо же, – удивилась я, убирая чипсы на пол, – Витя не такой простой фрукт! Кстати, – воскликнула я, взглянув на стол, –
