отреагировала собеседница, бесцеремонно разглядывая обнаженного до плавок Коростелева. То, что он и в школе, и в институте дружил с физкультурой, а еще поднакачал свое тело, занимаясь на турнике на заднем дворе хозяйского дома, было заметно: развитые плечи, округлые грудные мышцы, втянутый живот – красивое сочетание выпуклостей и впадин. Виктор даже гордился, что мог подряд сделать семь подъемов переворотом, хотя склепка, один из элементов солдатской гимнастической подготовки, ему еще не давалась.
– Чему ты улыбаешься? – игриво спросила девушка приглянувшегося молодого человека.
– У меня хорошее настроение, никаких других поводов, – ответил Виктор, выдерживая прощупывающий взгляд потенциальной подруги. Меньше всего ему хотелось выдать смущение от столь откровенного разглядывания – тонкая ликра плавок не защищала от прочтения в глазах опытной девушки, что анатомия мужского тела для нее не является секретом, а он еще не заматерел до состояния, когда такие взгляды становятся безразличными.
– Ну тогда не упускай шанса, – добродушно выкинув в стороны руки, заметил Княжнин, – вон я сколько классных девушек пригласил на нашу вылазку: Настя, Лена и Вика. Нельзя, чтоб они заскучали!
– Меня зовут Настя! – уточнила бойкая подруга и протянула Виктору руку, выказывая добрую улыбку на милом лице. Посланный ею посыл был принят возвратом не менее щедрой улыбки. – Идем, и ни о чем не думай! Если я тебе не нравлюсь, так и скажи, – с легкостью предложила она и потянула к берегу реки, демонстрируя, что конкретные и честные действия ей ближе полунамеков и всякого рода подмигиваний и вздохов. Валечка облегченно наполнила грудь пропитанным сосновой смолой воздухом: не хватало в ее-то положении отвлекать мужа от навязываемого внимания красивых и развязных незнакомок. Оставленные Настей подруги к знакомству с молодыми людьми отнеслись непринужденно, но и равнодушно – ни на шаг не отходили от Алексея, славного, но ветреного парня, пытаясь поймать порцию его неустойчивого расположения в поисках большого чувства. Валечке стало как-то немного спокойнее за своего мужа.
Пока подходили шашлыки, после непродолжительного купания Княжнин развлекал собравшихся и развлекался сам пением бардовских песен под прочувствованные взгляды настроившихся на романтику девушек. У него был очень приятный баритон, а в игре на гитаре он иногда даже выказывал несомненное мастерство, перемежая пение инструментальными импровизациями. К хоровым упражнениям Княжнин никого не понуждал, осознавая свое превосходство в пении, да и ни у кого не возникало желания вступить с ним в соревнование, как не возникало попытки попросить его исполнить что-то по просьбе слушателей. Он демонстрировал свободу своего выбора от Визбора до народных песен, и все это подавалось легко и непринужденно. Наконец, Сережа Кириенко с довольным лицом преферансиста, обрадованного перспективным набором карт, отвернулся от углей и с торжественной неспешностью внес в
