тонов поезда. Их стихия – небывалая наверху быстрота и громкость, превышающие всё громкое и быстрое. Их лицо – кабина с «треугольным» (2х2х2) расположением фар, несущая за собой поразительно длинную конструкцию, высшую в длине и размерах всего длинного и большого в мире на поверхности. Белые «кресты» и «галочки» на дверях вагонов, соединяющая их горизонтальная выступающая рефлённая белая полоска огибающая весь кузов (называемая «подоконным поясом»), и выступающие почти остроконечной формой ниже и выше неё гофры («рёбра жёсткости»), заставляют забыть всё и смотреть только на это, имеющее заводское название 81-714/717 «Номерной». Дальше открывается интерьер: пластик в салоне яркогрязнобирюзового цвета, как и другой вариант – рыжекоричневый, иммитирующий дерево. Но больше всего здесь цепляет и безоговорочно выделяет перед наземной жизнью движение, ритм масштабность – всё что только открывается по преодолению пропускных пунктов, резкая смена яркой и светлой станции чернотой за окном, необычное и тонкое «мычание» при стоянке, и смена его тона при объявлении станции (у 81-714/717 «Номерной»).
Важный и главный атрибут подземки, не оставлявшй равнодушным с первых её посещений – здешняя симметричность: поезда одинаковых размеров движутся по рельсам одинаковой ширины с одинаковой скоростью и шумом. Одинаковое расстояние от края платформы до путевой стены на обоих путях. На каждой станции одинаковый вид из окна в обоих направлениях. Неописуемо здо́рово сидеть спиной к «своей» путевой стене – лицом к платформе
и «обратной» стене, смотреть на мелькающие справа налево провода и тоннельные сооружения, проходящие обратные поезда и платформы станций.
В рабочие дни ездится редко по случаю. Фишка здесь – прислониться к не открывающимся на этом пути дверям: стоя смотреть на уходящие слева направо тонкие провода.
«Ну чё тут хорошего? Как селёдка в бочке едем»
– «И что? А мне нравится на провода смотреть».
В выходные же дни подземный мир полупустует, радуя своими просторными размерами станций и подвижного состава. Подумать только: основной транспорт от дома до ясель и детского сада, рынка и магазина – какие-то там одноярусные и двухъярусные, вечно битком забитые автобусы, ездящие по всего лишь какой-то там серой жирной полоске – дороге, с машинами ещё меньшими размером, но бо́льшим удобством в плане внутреннего комфорта и свободы передвижения. А тут метро: именно к нему все эти автобусы съезжаются со всех районов. Долго, собирая светофоры и кучу народу. И все в одну точку. Это уже о чём-то говорит? Они просто молятся на него! Оно не поддаётся ни пробкам, ни погоде, ни какому-то другому наземному фактору. Оно вечно независимо и максимально комфортно для всех и для каждого. Над ним меняется всё что угодно: жизнь, политика, техника, социум, интерьеры ближайших домов, построятся новые, появляются и совершенствуются наземные маршрутки и те автобусы, но здесь не меняется ничего – жизнь и политика
