а в них… Вместо медленных пахучих и опасных пиявок – огромные, быстрые, приятно пахнущие и безопасные полупустые поезда с очуменным запахом всей той среды, идущие туда и обратно, параллельно друг другу. Такое разное освещение каждого куска этого большого созданного целого мира, его сложные системы, материалы, архитектурная красота. Эти «канавы» разных форм также пересекают одна другую, и заходят за пределы своего «огорода» – столицы. А запах-то какой, ммммм. Креазот, вентиляция, прохладный воздух в одну с обычными-не имеющими то канавами жару. Под землёй… Разве не здорово? Метро из множества линий, станций и входы в него, воображены в себя входом-выходом возле тех же сараев (или собственно интегрированными в них), летних дачных домов, отдалённых за километры от цивилизации посёлков – как действующих так и заброшенных/полузаброшенных, но метро это в них действующее, скоростными тоннелями и несколькими промежуточными станциями как и наземный транспорт связывающее то с землёй Большой, выход из него здесь не в окружении шума городского, а в объятии поселковой-заброшенной тишины…; отдыхая на берегу моря на шезлонге, этот же вход-выход воображён в пяти метрах сзади в форме входа в пещеру, но там внутри всё как в метро Московском: глубокий эскалаторный наклон, двухпутно, низкий интервал между восьмивагонными поездами, только пусто-припусто, малолюдно. Шезлонг же твой и соседний – его ещё/уже отголоски как память о тех его двух путях (туда и обратно): этот вид транспорта, по факту закончившийся где-то очень далеко отсюда, как будто бы имеет здесь свою конечную остановку, и привёз тебя сюда – прямо к берегу моря (по факту-в реальности такое позволяет себе участок его «родителя» – Черноморская железная дорога). На диком морозе, сильном ветре, под ливнем пробивая щитом землю, борясь с плывуном и собирая из блоков конструкцию будущей станции и перехода на другую, скоро здесь будет свет вместо тьмы, высокая скорость и активная жизнь вместо обычной толщи земли, тепло вместо холода!
Здесь же всего шесть соток, одноэтажный маленький запущенный дом, пахучие парники и кривой косой сарай для хождения «по потребности». Коробка навоза, поросшая крапивой, да ненужный бетонный покошенный столик. Эта площадь – тоже один из подарков Советского Союза, сделал все эти будущие немощности рукодельный дед и помогавший ему его сын – отец. Дальше развивать дело никто не захотел. Всё это еле продастся летом 2003, отстояв бешеные очереди в зданиях Красногорского района за двумя-тремя конечными бумажками, перелопатив ради того 20-30 документов, потратив кучу времени, не рискнув и зажав деньги нанять на то третье лицо.
Несмотря на всё, последний год во время несильной жары наконец взять лопату, тяпку, и растить самые удобные грядки, будет неплохо вплоть до удовольствия. Разного (по цвету) тона и формы рыхлённая почва ассоциируется с разного тона тоннелями из окон разно освещающих их метропоездов на разных линиях при знакомстве с ними тем же летом с той же бабушкой между
