style="font-size:15px;"> – А кто такой Лейбниц?
– Ну ты даешь… Это, можно сказать, отец матанализа! Он уже умер.
Клэр сжала губы, отчего угол рта опять съехал в сторону: видимо, подруга изо всех сил старалась не рассмеяться.
Я беспомощно пожала плечами:
– Что поделать, я математик до мозга костей.
– Ага, законченная математичка в образе сексуального Гэндальфа!
– Господи, я и забыла! – Рука сама потянулась к моей бороде. – Может, Бо меня не узнает?
Клэр снова прищелкнула языком.
– Позволь уточнить: значит, ты запросто целуешь незнакомца на улице, но если тебе вдруг привалит возможность пообщаться с одним из твоих героев – блогершей-путешественницей, покойным папашей самого матана, самой прикольной из ныне живущих женщин или с Бо Уинстоном, тебя накрывает афазия и ты лишаешься чувств?
Я кивнула.
– Дорогая, Бо Уинстон совершенно обычный парень. Откуда такая одержимость? Иди и заговори с ним.
– Пока мы росли, он каждый день совершал что-нибудь героическое, отважное или на редкость доброе. Я говорила, что он спас моего кота? А однажды я видела, как он защитил двух малышей от гремучей змеи. А в другой раз…
– Короче, ты много лет мысленно строила ему пьедестал повыше.
– Я не могу с ним заговорить! Пока не могу. Может, когда-нибудь в будущем, после радикальной внутренней подготовки… – хрипло, отрывисто прошептала я.
– Бред.
– Нет, правда, не могу. Мне ни разу не удалось поддержать разговор с Бо Уинстоном, и пьедестал тут ни при чем. У меня целый список неудачных попыток. Каждый раз, когда я пытаюсь что-нибудь сказать, мозг словно забывает слова, и я начинаю лепетать на суахили, шведском или швейцарском. Бо считает меня настоящей идиоткой.
– В Швейцарии не говорят по-швейцарски. Там немецкий, французский, итальянский – и местный диалект.
– Вот видишь? Я глупею!
Я судорожно сделала вдох – выдох, потому что до меня донесся голос Бо Уинстона: он говорил с малышкой. Звуки были очаровательны – у меня внутри все взмыло, а потом заурчало, будто я маленький катер посреди океана. Я прижала ладонь к животу и поустойчивее встала.
Появившись в поле моего периферического зрения, Бо мгновенно завладел моим вниманием, притянув его, как магнит железные опилки. Его улыбка стала спокойнее, когда он подвел девочку к почтенной леди, в которой я узнала миссис Макинтайр, главную библиотекаршу городской библиотеки. Похоже, Динь-Динь была ее внучкой.
Маленькая фея щебетала о курочке или петушке, Бо что-то ответил, и они засмеялись. Я только смотрела, позволяя бархатистым звукам накрывать меня с головой. Я снова оказалась на огромной волне посреди океана: вверх – вниз.
Бо мельком взглянул в мою сторону, видимо, почувствовав чье-то навязчивое внимание, и тут же посмотрел второй раз, пристальнее. Мой взгляд попал в ярко-голубую ловушку. Горло у меня работало на холостом ходу, беззвучно, и я вся превратилась в жаркую волну смущения. Бо прищурился,
