ни оснований.
– Три преобразователя ему все же удалось найти.
– Он не их искал, – Гарольд одарил прибор ненавистным взглядом и теперь смотрел на него, не моргая, словно вернулся в плен какой-то незаконченной истории. Потом равнодушно швырнул его в багажник и, так ничего не пояснив, сел за пульт управления.
Я тоже расположился в кресле и, размышляя о загадочном приборе, не сразу понял, что машина долго не трогается. Металлические заклепки перчаток Гарольда высекли искры из пульта управления.
– Консервная банка! – выругался он, затем вышел и хлопнул дверью. Я остался сидеть. Гарольд поднял капот и обреченно вздохнул. – Что за помоями твой друг разбавляет «Технику»?
Я возмущенно вышел, намереваясь заступиться за барменскую честь, но столкнулся с хищным взглядом Гарольда и мгновенно передумал. Он захлопнул капот, не дожидаясь моего легковесного мнения, и открыл багажник. Все преобразователи он сложил в свой рюкзак, дополнил его содержимое тремя малыми батареями МБ1, которыми полнились карманы любого запасливого путешественника, заправил пистолеты за пояс, ружье перекинул через плечо. Над моим рюкзаком он раздумывал дольше, но соседство батарейкам в итоге составил только простой титановый нож в крепких кожаных ножнах. Я взял импульсный генератор, Гарольд промолчал. Сообщать, что мы бросаем машину и идем пешком, он не стал – не к чему говорить об очевидном. Закончив приготовления, он прислонился к двери магнитомобиля и закрыл глаза.
– Нет сигнала, – заключил он после недолгого молчания. – Обойдем свалку и попытаемся снова выйти на частоту.
– Далеко наши союзники?
– Далеко. Не отходи от меня.
Мы шли вдоль кромки свалки, я смотрел под ноги, Гарольд – по сторонам. Несколько раз из-под укрытий выглядывали крысиные морды, однажды с возвышенности к нам устремилась собака. Тогда Гарольд вкладывал ружье в ладони, которые казались для того и созданными природой, так точно в них помещался ствол, и метким выстрелом устранял угрозу. Он ни разу не промахнулся, и ни один зверь не выдерживал первого же попадания. Моя очередь стрельбы не наступала, но, помня предостережение Гарольда, я все ждал появления неизвестных и смертельно опасных противников.
В какой-то момент он остановился и отвернулся в сторону, к чему-то прислушиваясь. Я, не заметив этого, продолжал идти.
– Подожди…
Окончания фразы я не услышал – поскользнулся на гладкой наклонной металлической плите, свалился с бугра и прокатился, подпрыгивая на мусорных кочках, метров пять.
Гарольд усмехнулся. Я тоже попытался улыбнуться, но, поднимаясь, вдруг почувствовал, как пепел подо мной расступается.
– Не шевелись, – Гарольд уже подползал.
И вдруг земля обвалилась. Мелькнуло перед глазами хмурое небо, встревоженное лицо Гарольда утонуло в пепле. Цепкие многотонные лапы утаскивали меня во чрево Земли.
Глотая пепел и пыль, ударяясь о каменистые выступы и пропарывая кожу острыми металлическими и стеклянными
