У меня была истерика. Я залезла под душ и долго там выла. Первым желанием было перерезать себе вены или наглотаться таблеток. Потом я остановила себя.
Я ушла на недельку из дома и бродила по городу. Ночевала, где придется. Много думала о случившемся, и о том, как жить дальше. Как пережить эту боль, которая прочно поселилась в душе, как справиться со страхами, с недоверием к людям, как справиться с цинизмом, презрением к парням. Я стала бояться людей, парней, друзей. Мне кругом виделись предатели. Я боялась всего. Меня в транспорте кто-нибудь нечаянно коснется – я вздрагивала. Посмотрят как-то неприветливо, я сжималась и начинала бояться. В школе учитель чуть повысит голос, я убегала на первый этаж, под лестницу, и долго там плакала и не могла успокоиться. Если дома тетя пыталась меня обнять, я уклонялась. Стала избегать друзей, не рассказывала никому секреты. Иду в магазин – оглядываюсь, боюсь. До школы бегом, из школы домой бегом. Сразу домой и сижу в кресле или за столом тихо-тихо. Не гуляла, не разговаривала с друзьями. Забилась. Всех боялась. Отказывалась ходить в магазин, просто выходить на улицу. Не гуляла с друзьями. Мое странное поведение стали замечать окружающие.
Но всему есть предел. Мой лучший друг, Димка, не выдержав, спросил, что случилось. Я быстро ответила: «Все в порядке» – и отвела взгляд. Он усадил меня на диван и все выпытал. Я сломалась под его вопросами и, разрыдавшись, все рассказала. Друг был потрясен. Я попросила его не рассказывать никому. Он вздохнул и пообещал. Я обрадовалась, что хоть Димка – не предатель. Он мой хороший друг. Наши матери были подругами. Потом его мать скончалась от рака. Диме было тогда девятнадцать лет. Нас ничуть не смущает разница в возрасте. Я верю ему и доверяю. И никогда в нем не сомневаюсь. Только в нем. После того, как Димка все узнал, он стал моим «психологом». Короче, через месяц я уже не шугалась людей. А еще через месяц я стала прежней заводилой, хохотушкой, бесшабашницей. А тете мы соврали, что у меня просто начался переходный возраст. Хорошо, что у этой истории не было других последствий. Димка помог мне в трудные минуты моей жизни. Спас меня. Я ему очень благодарна. Это мой лучший друг.
Я закончила свой рассказ и посмотрела на Дениса. Его взгляд был сочувствующим и понимающим. На него это не похоже. Или я его плохо знаю? Он будто вспоминал что-то.
– Прости, если бы я знал, я бы вел себя по-другому…
Я встала с дивана, закуталась в простыню и отошла к окну.
– Это уже не имеет значения. – Я смотрела в окно. За оградой двое мальчиков лет тринадцати лупили, почем зря, маленького, лет семи, мальчишку. Увидев это, я подумала: «Как же, все-таки, жесток этот мир и люди, живущие в нем. Мы обижаем других людей и часто даже не задумываемся, какую боль при этом им причиняем. Нам все равно, что мы делаем. Мы не привыкли отвечать за свои поступки. Каждый старается только для себя и боится протянуть руку помощи нуждающемуся в поддержке
