занятиями в лицее, больше года Семен практически не выходил на улицу для какого-то другого досуга, больше года Семен горел только одним – написать свою игру. Естественно, делал он это не ради денег. Но когда стало совершенно очевидно, что вовсе никаких денег от этого своего труда Кляйн не получит (игра распространялась исключительно пиратским способом), Семен задумался.
Получалось так, что никому даже в голову не приходила простая мысль о том, что за такую работу следует платить. А между тем отца Кляйна уволили по сокращению с его инженерной должности, и он не мог найти себе никакой другой работы. Мама после рождения младшей сестры трудилась воспитателем детского сада и получала совсем немного. Мало того, что купить в девяностых годах в СССР в магазинах было почти нечего, так семье Кляйна купить в этих магазинах стало еще и не на что. Вскоре Кляйнам перестало хватать даже на самое необходимое. Кормились они теперь какими-то тыквенными кашами на сале – тыкву растили на даче, сало привозил отец из деревни. Жарили кабачки, пекли морковные котлеты, однажды два дня подряд в меню семьи был один только жареный лук. После второго дня такого рациона мать проплакала всю ночь, а отец, который не умел ни воровать, ни попрошайничать, сказал ей – ночью, тихо, ему казалось, что дети спят, – что если мать не прекратит, то он повесится в ванной на змеевике. Подросток Кляйн навсегда запомнил эту картину: ванная, змеевик, ремень и отец на этом ремне.
После той ночи Семен решил скорректировать свои мечты. Он больше не хотел быть сценаристом для игр.
Теперь Семен просто хотел стать богатым. Или хотя бы человеком, который не будет нуждаться в деньгах сам и сможет помочь выбраться из нищеты своим родителям.
И сделать это нужно было Кляйну как можно скорей.
5
Yorke.
2011 год, 28 января
«Обещал писать вам о серых буднях менеджера среднего звена.
Но как-то тоскливо все это записывать, признаться вам, друзья… Вся эта торговля. Все эти счет-фактуры, договоры, накладные, клиентосы. Бабло, бабло, бабло. Пустота. Пусто-пусто, как в домино. На что ни умножай, каким текстом это ни описывай – пусто.
А еще я зафрендил разных людей и читаю теперь то, что пишут они, – это называется френдлента. И вас таких там уже, оказывается, полно. Таких, которые или смешно, или со вкусом, или очень красочно, или еще как, но, в общем, интересно, описывают всю эту менеджерскую жизнь.
Знаете, о чем я думаю, когда читаю свою френдленту? Когда читаю вот этих вот всех менеджеров среднего звена, которые владеют слогом и словом, которые чувствуют, как надо писать и которые умеют писать. Я думаю о том, что все то искусство, что сейчас есть, всю ту музыку, что мы сейчас имеем, весь тот синематограф, весь тот юмор в телевизоре – это следствие того, что именно вы, ребята, пошли зарабатывать бабло.
Вы – все те, кто что-то мог.
