из него начисто отшибает память, так что не беспокойся. Знай это, дорогая рабыня! Дарсы ищут её везде. Мы чуть было не нарвались на большой их отряд в долине дождей, весь лес гудит от их ног.
В последнее время доставлять к тебе товар становится все трудней и опасней, а поэтому сейчас за каждую голову ты будешь платить вдвое больше, – хрев выжидающе замолчал.
– Я буду больше платить?! Да что ты себе позволяешь, Кай! – у толстяка от возмущения побагровело лицо и затряслись руки.
– Будешь и никуда не денешься, если тебе нужно живое мясо, – хрев со злостью скинул с себя капюшон. «Как же он уродлив!» – подумал Оли, когда его взору представились мерзкие черты лица Кая: морщинистое, словно пожеванное лицо, густые слипшиеся брови, большие, заостренные уши, вытаращенные, налитые кровью глаза и огромный, набитый гнилыми клыками рот, от которого несло смрадом.
– За своих пленников и особенно за эту я мог бы получить гораздо больше золота у друзей в Иганборде, и не рисковал бы, подвергая себя и своих братьев смертельной опасности, доставляя их сюда, через земли, которые кишат подобными ей и тебе тварями.
Знаешь ли ты, что за любую информацию об этой рабыне, – тоном, полным презрения к Оли, продолжил хрев, – король дарсов обещал золотые горы?! Говорят, что тот, кто ее доставит, может брать, что захочет, и столько, сколько сможет унести.
Теперь ты понимаешь, как мы рисковали, – закончил он, пробормотав вполголоса какие- то проклятия на своем родном языке. Оли эти слова задели за живое, он лихорадочно соображал, что ответить хреву. Краска на его лице стала спадать и гнев на лице постепенно сменился благодушным масляным выражением.
– Кай, я же ничего и не имею против, за хороший товар я всегда готов хорошо платить, главное, чтобы женщина-зверь не сдохла, тогда какой от нее будет прок, – заискивающе заговорил он.
– Через несколько дней она проснется, поверь мне на слово, – заверил хрев. – Жди нас теперь не скоро, я сам дам тебе знать, когда мы придем, – на прощанье сказал ему разбойник.
Армиду работорговец заключил в сырой погреб своей усадьбы. Чтобы пленница быстрей привыкала к своей участи, он посадил ее на короткую цепь. Девушка, как и обещали похитители, через несколько дней стала приходить в себя, она все чаще открывала глаза, хотя все еще и находилась в неподвижном состоянии.
– Вот и славно, – улыбался Оли, подглядывая за ней и улыбка расходилась по его жирному лицу, разделяя его напополам.
– Что же мне с ней делать? – думал он, потирая испариной лоб. – Как получить за нее большие деньги? Конечно, он помнил слова Кая о том, что король волчьего народа не пожалеет золота тому, кто ее вернет, но можно ли верить козлоногому, да и как его встретят дарсы? Быть может, они обманут и вместо золота повесят бедного Оли на дереве, или, страшно подумать, заживо съедят. Наверняка, обманут, – в очередной раз все взвесив, пришел к такому выводу работорговец.
