сделаем до бровей?
– Да, рваную, до бровей! – Это Дашка ответила за меня.
Нильса в парикмахерской уже не было. Видать, проголодался всё-таки. Уточнять я не стала.
Чик-чик, вот и чёлка, вуаля!
– Ну что, красим? – Юля уже стояла надо мной с кисточкой наперевес.
– Красим! – кивнула я.
Сказано – сделано. Через несколько минут оставалось только ждать результатов. Пятьдесят минут, сказала Юлечка и улетела к следующему клиенту, пообещав вернуться. Дашка сунулась было ко мне со своими журналами, но мой энтузиазм был уж не тот, что ранее. Мир стал скучнее, что ли, с уходом Нильса. Такой вот парадокс, дамы и господа! Как там пели «Биттлз»: с тобой плохо, а без тебя не надо?… Мой случай. И вдруг….
– Скучаем, девчонки? – На пороге стоял Нильс, нагруженный коробочками, пакетами и стаканчиками. – Еда прибыла!
Ну нифига себе!
Дашка уже рылась в пакетах.
– Все по списку? – деловито поинтересовалась она.
– Да, госпожа! – пошутил Нильс, осторожно складывая свою добычу на журнальный столик.
– Прошу к столу!
– Вика, ну иди же сюда, чего ты там сидишь!
Чего сидишь, чего сидишь, заворчала я про себя. Ну как в таком виде прикажете появляться в приличном обществе, мало я сегодня краснела, что ли?! Не пойду! Ни за что! Даже не уговаривайте меня!
– Спасибо, мне не хочется.
– Ну вот, а я что, зря ждал, пока мне сварят кашу без соли и масла?! Пришлось оставить свой номер телефона всем официанткам, ты мне должна, Виктория! – Нильс стоял рядом со мной с пластиковой тарелкой и пластиковой вилкой. – Давай, за маму…..
Не удержавшись, я прыснула. Он так смешно это сказал. Я сдалась, взяла тарелку и пошла за ним к столику, где всё уже было готово к приёму пищи.
– А парикмахеры не будут возражать? – спросила я.
– Неее, – с набитым ртом прочавкала Дашка.
– Ты что, ешь курицу?? – испугалась я. – Она же из мяса сделана!
Нильс сделал мне страшные глаза. Дашка подавилась, потом поперхнулась и закашлялась. Отдышавшись, она набросилась на Нильса:
– Ты же сказал, к пятнице мяса в курице уже не остается, только мышцы!
Мы хохотали, как безумные. Мастера и посетители салона, что слышали ЭТО, тоже. Как итог, Дашка обиделась, и мне, как лучшей подруге, пришлось её утешать. Впрочем, обижалась она недолго, память, как у колибри, три секунды. Нильс извинился за свою шутку, и Дашка сменила гнев на милость. Отвергнутая курица досталась мне, что тоже было неплохим дополнением к каше. Бонус, так сказать.
Наш вечер продолжался. Мы ели, смеялись, от моей недавней неловкости не осталось и следа. Нильс был общителен, остроумен, и невозможно было поверить, что мы все познакомились только сутки назад. Со стороны мы казались друзьями, которые еще в пеленках ходили
