опустился на колени. Иван повертел головой, но так и не смог понять, что насторожило командира. Всё та же тропка, до ближайших кустов не дошли ещё, да и тихо там. Дозорные тоже сигнала не подавали…
Дозорные! Тот, что первым вышагивал, замер, на колени безмолвно опустился, сунулся лицом в траву и медленно завалился набок. Второй бросился к упавшему товарищу, но отчего-то споткнулся на ровном месте, уронил винтовку и замер, скрючившись на боку. Ни один подозрительный звук не потревожил сторожкую тишину. Меченый, прищурившись, глядел вниз. Там, в невысокой травке, прилегло серенькое, пушистое тельце, в комок сжалось. Рядом ещё один зверёк, а чуток подальше – третий. Этот, третий, длиннющие задние лапы растянул и такие же длинные уши в сторону откинул. Словно остановило его что-то, прямо в прыжке. На Астаре таких мохнатиков зайцами зовут. Здесь, наверно, тоже.
– Назад! – взревел Меченый. – Бегом наверх! Туман!
Из всего отряда один Иван ничего не понял. Остальные же бросились вверх по тропе так, словно за ними стая хищников гналась, за пятки хватала. Командир, привычно уже, ухватил лямку Иванова мешка и так от души рванул, что тот в горку взметнулся легче даже, чем книзу сползал. Лишь наверху, безопасность почуяв, остановились, в плотную кучку сбились.
Иван, не успевший даже запыхаться, оглядел поредевший отряд. Меченый, Весёлый, да ещё двое, всю дорогу особнячком шагавшие. Вниз не смотрит никто, друг друга красноречивыми взглядами буравят. То, что двое внизу мертвы, понятно всем, не маленькие.
– Вниз, говоришь? – выдохнул командир, мрачно уставившись на Весёлого.
– Да ты чего, Меченый? – сразу попятился тот и съёжился заметно, ладонями загородился. – Кто ж знал, что отрава там? Ведь и подумать…
Здоровенный кулак вожака прорвался сквозь ладони, та ещё преграда, и с хрустом врезался в лицо весельчака. Боец не отлетел, вес у мужика не для полётов, но обмяк тут же, и расквасился бесформенной кучей, с места не сходя. Доведись Ивану такой удар словить – тут и душа вон. Прямиком к Роду на небо, ускорение позволяет.
– По низу надо, говоришь? – прорычал командир, примерился ногой Весёлому засветить, но бойцы его под руки подхватили, оттащили подальше от обмякшего на тропе бойца. Тот облапил ряшку ладонями, кровь несколькими струйками по запястьям стекает, в рукава впитывается, траву редкими каплями пачкает. Крепко досталось Весёлому, не до веселья теперь.
– Ну ты чего, командир? – пробасил примирительно один из бойцов, похлопав Меченого по плечу. – Ну, откуда ему было знать, правда что? Так-то ведь всё по уму говорил. Нельзя по гребешку ползать, все знают.
– И я знаю, – глухо рокотнул Меченый, опустил голову и тоже, разом как-то, обмяк. Плечи мощные оплыли, кулаки безразмерные обвисли, спина твердокаменная согнулась…
– Я на то и командир, чтобы знать. Это не Весёлому, это мне по морде надо. Чтобы не слушал, чтобы сам думал. Знал!
Опустился в траву рядом с Весёлым, привалился плечом и потянул из кармана трубку. Иван
